Этим летом я стала красивой

– Я тоже не голодна. Знаете, как говорят, мол, повара никогда не пробуют то, что готовят? А вы ешьте.

Я откусила большой кусок.

– М-м-м, бисквит, мой любимый.

– И не из порошка, – сказала мама.

Глава 39

Конрад пригласил к нам свою девушку, ту самую фанатку «Ред Сокс». К нам домой. Я глазам своим не могла поверить. Это вообще ненормально, что у нас дома появилась какая-то другая девушка кроме меня.

Был полдень. Когда они подъехали, я сидела за столом во дворе и ела сэндвич. На ней были короткие шорты, белая футболка и солнцезащитные очки на макушке. На этот раз бейсболки «Ред Сокс» не было. Она выглядела шикарно и самоуверенно. Не то что я в своей старенькой футболке, больше похожей на ночную сорочку. Я надеялась, что они войдут в дом, но они уселись в шезлонги на другом конце дворика. Я не слышала, о чем они говорят, но девица хихикала как сумасшедшая.

Я выдержала максимум пять минут и позвонила Кэму. Тот сказал, что будет через полчаса, но появился уже через пятнадцать минут.

Они зашли в дом как раз тогда, когда мы с Кэмом спорили о том, какой фильм посмотреть.

– Ребята, что собираетесь смотреть? – спросил Конрад, садясь на диван напротив нас. Его фанатка «Ред Сокс» села рядом, чуть ли не к нему на колени.

Не поднимая взгляда, я ответила:

– Мы пытаемся решить. – Я сделала ударение на слове «мы».

– Можно к вам присоединиться? – спросил он. – Вы же знаете Николь?

Когда же это Конрад успел стать таким общительным, проведя все лето в своей комнате?

– Приветики, – сказала она, тон у нее был скучающий.

– Приветики. – Я постаралась как можно лучше повторить ее интонацию.

– Привет, Николь, – сказал Кэм. Мне захотелось сказать ему, чтобы он не был с ней так дружелюбен, но знала, что он все равно меня не послушает. – Я хочу посмотреть «Бешеных псов»[23], а Белли – «Титаник».

– Серьезно? – спросила девчонка, и Конрад рассмеялся.

– Белли любит «Титаник», – сказал он с усмешкой.

– Он мне нравился, когда мне было лет девять, – возразила я. – А сейчас я хочу посмотреть его, просто чтобы посмеяться.

Я держалась невозмутимо. Он не может снова вывести меня при Кэме. И, если честно, мне до сих пор нравился «Титаник». Что может не нравиться в обреченной любви на обреченном корабле? Знаю, Конраду фильм тоже нравится, хоть он утверждает обратное.

– Я за «Бешеных псов», – сказала Николь, любуясь своим маникюром.

Интересно, ей кто-то дал право голоса? Что она вообще здесь делает?

– Двое за «Бешеных псов», – сказал Кэм. – А ты что думаешь, Конрад?

– Я думаю, что проголосую за «Титаник», – сказал он. – «Бешеные псы» гораздо хуже, чем «Титаник». Их переоценили.

Я нахмурилась:

– Знаешь, что? Я передумала и выбираю «Бешеных псов». И, похоже, теперь, Конрад, ты в меньшинстве.

Николь оторвала взгляд от маникюра и сказала:

– Тогда я тоже выбираю «Титаник».

– Да кто она вообще такая? – пробурчала я себе под нос. – Какое она имеет право голосовать здесь?

– А он имеет? – И Конрад ткнул локтем обескураженного Кэма. – Шучу, дружище.

– Давайте просто посмотрим «Титаник», – предложил Кэм, вынимая диск из коробочки.

Все сидели и напряженно смотрели фильм до тех пор, пока Джек, стоя на носу лайнера, не прокричал – «Я король мира!» и все не расхохотались. Я сидела молча. Где-то посреди фильма Николь прошептала что-то на ухо Конраду, и они встали.

– Ребята, увидимся позже, – сказал Конрад.

Как только они ушли, я прошипела:

– Они отвратительны. Наверняка пошли к нему в комнату, чтобы заняться этим.

– Заняться этим? Кто так говорит? – рассмеялся Кэм.

– Заткнись. А тебе не показалось, что эта Николь слишком вульгарная?

– Вульгарная? Нет. Наоборот, она показалась мне вполне милой. Ну, может, только с бронзером переборщила.

Неожиданно для себя я рассмеялась.

– Бронзер? Ты знаешь, что такое бронзер?

– Забыла? У меня есть старшая сестра. – Он самодовольно улыбнулся. – Она любит делать макияж. И у нас общая ванная.

Не помню, чтобы он упоминал о том, что у него есть сестра.

– Да, на ней и в самом деле слишком много бронзера. Ее лицо цвета морковки. Интересно, почему она сегодня без своей бейсболки? – размышляла я вслух.

Кэм взял пульт и поставил фильм на паузу.

– Почему ты так одержима ею?

– Я ею не одержима. Почему я должна быть одержима? У нее нет индивидуальности. Она как марионетка, все время смотрит на Конрада так, будто он бог! – Я знала, что Кэму не по душе такая неприкрытая враждебность, но я не могла остановиться.

Он посмотрел на меня так, будто хотел что-то сказать, но все-таки промолчал и снова включил фильм.

Мы в полной тишине досматривали «Титаник», когда я услышала, что Конрад спускается, и неосознанно подсела поближе к Кэму. И положила голову ему на плечо.

Конрад и Николь спустились, и, прежде чем что-то сказать, Конрад с секунду просто смотрел на нас.

– Скажешь маме, что я повез Николь домой.

Я едва взглянула на него.

– Хорошо.

Как только они ушли, Кэм сел прямо, я тоже выпрямилась. Он вздохнул:

– Ты позвала меня сюда, чтобы заставить его ревновать?

– Кого? – спросила я.

– Ты знаешь кого. Конрада.

Я почувствовала, что покраснела до корней волос.