Этим пыльным январем

– Аня, если они немного и подпортились, то я смогу приготовить так, что все будет хорошо.

Он подбежал к холодильнику и воткнул пакет в морозильную камеру.

– Я бы на вашем месте не стала бы из этого готовить, – возразила Аня и тут же схватилась рукой за рот и понеслась в ванную, извинившись на ходу и уже булькая рвотными массами.

Когда они остались наедине, Яна вскочила с места и принялась мерить кухню семимильными шагами:

– Ну и вонь! Что за ужас! Открой окно, проветри!

– Надо все органы, то есть трупные материалы, хранить в холоде или сильно формалинить. Для моего анализа залить формалином я не мог, иначе бы результат не получил бы…

– Как вы работаете? Ужас! Меня саму чуть не вырвало!

– Я же говорю – холод и привычка.

– Несчастная Аня… Неплохие мы с тобой помощнички! Ворвались в дом помочь бедной девочке, цепенеющей от ужаса от обычной лестницы…

– От лестницы у нее в подъезде и я бы оцепенел, – прервал ее Гриша.

– Мы сделали больше! Мы забили ее морозилку протухшей человечиной! А ей всего лишь кто-то звонит. Знала бы она, что за маньяки расположились у нее на кухне!

Григорий хотел было что-то возразить, но вдруг свалился с табуретки на пол. Яна оторопела. Смотрела на неподвижное, лежавшее навзничь тело и не понимала, что случилось.

Анна бледной тенью появилась за ее спиной и тоже уставилась на эту картину.

– Что здесь происходит? Почему Григорий на полу? Ему плохо? Наверно, от этой вони? Извините, от запаха не совсем свежей еды!

– Ни к чему все эти твои литературные изыски! Запах тут ни при чем! Гриша иногда теряет сознание, но только что-то уж больно часто стал…

– Ложись! – простонал Гриша.

– Что? – нагнулась к нему Яна.

– Ложись!

– Бредит, что ли?

– Ложитесь, из окна стреляют… – простонал Гриша, слегка приподнимаясь и тряся головой.

Яна рухнула рядом с ним, а Аня осторожно опустилась по стенке, смертельно побледнев.

– Стреляют?! – выдохнула она. – Кто? Зачем?

– Я через несколько секунд приду в себя, а затем попытаюсь узнать ответы на все эти вопросы, – молвил Григорий.

– Тебя ранили? Ты не сам потерял сознание? – догадалась Яна. – У тебя на голове кровь! Господи, а где пуля?!

– Да не было пули! Мне в голову попал камень, кто-то кинул его с улицы.

– Но я не слышала звона разбитого стекла!

– Какого стекла? Ты же мне сказала открыть окно, вот камень через него и влетел! Прямо мне в голову, я и пикнуть не успел.

– И что же теперь делать? – Длинные ресницы Яны дрогнули, а голова заболела от напряжения в ожидании удара вторым камнем.

– Все-таки ты была права: я разозлил этого урода. И теперь от простых телефонных звонков он решил перейти к более ощутимым действиям. Быстро отползайте в комнату, а я сейчас покажу этому террористу!

Яна не успела и глазом моргнуть, как Григорий прополз мимо нее и испарился в коридоре, хлопнув входной дверью.

– Закрыть окно? – шепотом спросила Анна, так как воздух в квартире уже достаточно охладился и из окна сильно дуло.

– Ты что?! Не подходи даже к нему! Слушайся мужчину в экстренной ситуации! Ползи в комнату и свет там не включай! – скомандовала Яна.

Анна тем не менее поднялась на ноги:

– Не могу ползти, еще коленку себе сломаю.

– А камень тебе голову не проломит? Логика железная! – ворчала Яна, вползая в комнату, метражом десять метров и очень странно оформленную.

Здесь не было шкафов, полок и кроватей, только стояла мягкая мебель в виде кресел и лежали разные сваленные в кучу вещи.

– Как же я все-таки рада, что вы со мной! Не зря я звонила и просила помощи.

– Да уж, мы поможем! – заверила ее Яна. – Только я сейчас побегу помочь Григорию.

– Чем ты ему поможешь?! Ты что?! Сиди здесь!

– Как я могу сидеть?! Гриша не в себе, то есть он психически нормальный, а вот сознание он действительно потерять может. И как раз под пулями! Я не смогу так вот спокойно сидеть на месте. Это ужасно страшно, но я должна ему помочь! Гриша и так ранен!

– Яна, мы женщины! Чем мы ему поможем? Давай вызовем полицию!

– Мы еще не знаем, что там происходит. Оставайся здесь, я сейчас вернусь.

Цветкову было уже не остановить. Жалкие стенания Анны не были услышаны.

Яна выскочила на затхлую темную лестницу и, прижимаясь к холодной стене, начала спускаться вниз.

«Очень хорошо, что я не на каблуках. Меня совсем не слышно. Только почему так бешено стучит сердце? Оно выдает меня. Надо немного привыкнуть к темноте. А то выйду прямо лоб в лоб на маньяка. Какая же темень!»

Яна успокаивала себя внутренним монологом, ибо самочувствие ее было просто отвратительным. Все происходящее напоминало ей «грязный» американский боевик, где действие происходит в каком-нибудь китайском квартале, самом бедном и самом криминальном.

Подувший по ногам холодный воздух оповестил о том, что дверь в подъезде распахнута настежь.

Яна выглянула наружу и никого не обнаружила. Она кинулась рысью вдоль пустынной улицы, всматриваясь в окна дома – света нигде не было.

«Да что они тут все повымирали, что ли?»