Этим вечером я буду неотразима. Не все француженки парижанки

Этническая парикмахерская, где работают исключительно с растительными и экологически чистыми материалами. Вполне приемлемые цены, кроме того, вы никогда не уйдете разочарованной.

Dorah Salon

182–184, rue Saint-Martin, III

01–48–04–83–87

Вот как одна наша подруга охарактеризовала этот салон: «В нем чувствуется рок-н-ролльный дух, который не имеет ничего общего с безликостью модных салонов. Дора, темнокожая женщина, которая причесывает манекенщиц для модных показов, регулярно бывает в Нью-Йорке и Лондоне. Ее не следует торопить, но, когда я выхожу из ее салона, я всегда чувствую удовлетворение: стрижка долго держит форму, а стоит это 50 евро». Ну, что же, добавить к этому нечего! И если здесь отдают предпочтение не только объемным прическам, мы скажем всем цыпочкам: «Добро пожаловать в этот салон!»

Olivia Hardy

34, rue Ramey, XVIII

01–46–06–26–08

Это не салон-парикмахерская, это, скорее, ателье или мастерская художника, о чем и извещает вывеска.[95] Оливия – это тот единственный мастер, кому наши друзья Жюли и Себастьен доверяют свои шевелюры. Во-первых, потому что здесь прекрасное сочетание цены и качества стрижки, во-вторых, от Оливии уходишь окрыленной, как после сеанса у психоаналитика, потому что с ней приятно поговорить. И, наконец, у нее всегда хорошая музыка: либо прогрессивный рок, либо Тикен Джа Факоли.[96] Оливия часто опаздывает, но, когда видишь ее извиняющуюся улыбку, прощаешь ей все…

Цыпочка и ее мужчины

Врожденная способность к обольщению?

Непревзойденные, неотразимые обольстительницы, которым эти качества либо передаются самой природой, либо достаются по наследству от матери, видимо, через плаценту… Если послушать наших американских подруг, то все француженки, по их мнению, являются королевами искусства соблазнения. И когда они говорят «француженки», они подразумевают «парижанки» (даже не представляя себе, что француженки живут и за пределами столицы). Весьма забавно было констатировать, что в английском языке выражение «femme fatale» (фатальная женщина), встречающееся в текстах во французском написании означает «неотразимая женщина». Обратившись к английской версии Википедии, мы обнаружили следующее определение «фатальной женщины» (или femmes fatales – во множественном числе): это искусная обольстительница, которая своим очарованием покоряет любовников и, возбуждая в них непреодолимое желание, часто компрометирует их, подвергая их жизни смертельной опасности. Вот такая, оказывается, у нас программа!

Разумеется, никого мы не компрометируем и не подвергаем смертельной опасности, но наши приятели Людовик, Мишель и Фред, не пропускающие ни одной юбки и приобретшие колоссальный опыт общения с женщинами многих национальностей и культурных слоев, подтверждают: «У парижанок есть шарм, в них есть некая изюминка, манкость, которых почти полностью лишены остальные женщины». Итак, дерзайте, девушки!

Такие дамы, как Помпадур и Дю-Барри, не могли не затронуть самых потаенных сторон нашей души, и всем нам в той или иной степени присущ инстинкт соблазнительниц. Все началось на переменах между уроками, и для нас это была игра, которой мы с удовольствием предавались, чтобы провести время. Первый официальный бой-френд появился у нас еще в яслях, а первый поцелуй с мальчиком (не в щечку, разумеется) датировался периодом поступления в детский сад.

Нас поощряли наши бабушки, до глубокой старости сохранившие кокетство, наши матери учили нас ходить и двигаться, держать осанку, комбинировать и сочетать шик и смелость, тайну и игру. И, кроме того, мы все взахлеб читали то, что сегодня считается нашим культурным атавизмом: книгу Пьера Амбруаза Франсуа Шодерло де Лакло[97] и произведения божественного маркиза Кребийона (сына). У нас нет никаких оснований предполагать, что все парижанки – куртизанки или что в каждой из них дремлет Саломея, потребовавшая голову Иоанна Крестителя. Но, если сравнивать нас с нашими заатлантическими соседками, мы вынуждены признать, что обладаем тем, что они называют french touch (или французское прикосновение), особенностью, которой они в этот раз присвоили название на родном языке и которая, разумеется, заключается не только в физическом касании. Вынуждены признать, что мы отнюдь не почиваем на лаврах, что белье в наших шкафах – это не только шелк с кружевами и изысканные чулки, хотя мы не будем отрицать, что нам нравятся рекламные щиты торговой марки Aubade, производящей белье, и изображенные на них «уроки соблазнения» красавиц с изящными изгибами тел. И мы не собираемся опровергать фразу шевалье де Грамона, сказавшего: «В устремленном на вас взгляде парижанки есть какая-то притягательная сила, которая приковывает ваше внимание».