Этимологии. Книги I–III: Семь свободных искусств

Латиноязычную публику со «свободными искусствами» познакомил крупнейший римский ученый-энциклопедист М. Теренций Варрон (116–27 гг.). Его труд «Науки» («Disciplinarum Libri IX») был посвящен грамматике (кн. I), диалектике (кн. II), риторике (кн. III), геометрии (кн. IV), арифметике (кн. V), астрономии (кн. VI), музыке (кн. VII), медицине (кн. VIII) и архитектуре (кн. IX). К сожалению, он был утрачен уже ко временам Исидора, и нам невозможно подробно восстановить его содержание.

Знаменитый римский ритор Г. Фабий Марий Викторин (ок. 300 — после 362 г. н. э.) был, по словам Августина, «глубоким знатоком всех свободных наук»[637]. Он писал сочинения на темы грамматики, риторики и логики, а после обращения в христианство — и теологии. В историю науки и философии он вошел как переводчик и комментатор аристотелевских логических сочинений, а также работ неоплатоников. Из поздних специалистов по «искусствам» только он и Боэций знали греческий язык.

Особняком стоит имя крупнейшего из латинских отцов церкви — блаженного Аврелия Августина (354–430 г. н. э.). Его философские воззрения лежат далеко от языческих наук, но его риторическое прошлое и блестящая образованность сказались в его педагогической мысли, выраженной в труде «Христианское образование», а логическая мысль — в книге «Диалектика». Он пытался расширить круг преподаваемых дисциплин (даже в части философии) и углубить их содержание, хотя и безуспешно.

Продолжателем дела Варрона спустя четыре века был адвокат Марциан Капелла (перв. четв. V в. н. э.), который свел воедино именно и только эти семь «свободных искусств» как таковые и вывел их в книге «О бракосочетании Филологии с Меркурием» («De nuptiis Philologiae et Mercurii»), написанной между 410 и 429 гг. н. э. Сюжет этого романа в прозе и стихах, написанного в подражание древним «сатирам» и посвященного сыну, также Марциану, весьма причудлив и интересен. Бог Меркурий, утомленный своим безбрачием, решил жениться, но получил отказ со стороны Мудрости, Провидения и Души. Наконец, Аполлон посоветовал ему искать руки очаровательной молодой и мудрой девы по имени Филология. Боги дают свое согласие на бракосочетание при условии, что невеста станет божественной. Филология соглашается. Ее мать, Размышление, главные добродетели, три грации окружают и украшают невесту. Филология пьет кубок амброзии, которая делает ее бессмертною, и представляется богам, которые дают ей свадебные дары. Феба приводит несколько молодых женщин, которые станут слугами Филологии. Эти женщины — семь свободных искусств: Грамматика, Диалектика, Риторика, Арифметика, Геометрия, Астрономия и Гармония. Первая и вторая книги «Бракосочетания» содержат эту аллегорию. Каждая из последующих книг посвящена одному из искусств: оно само описывает принципы науки, которой руководит. Наконец, наступает ночь. Архитектура и Медицина, конечно, присутствуют, но они осуждены на молчание, так как слишком заботятся о земных делах, ибо уже Цицерон в трактате «Об обязанностях» противопоставил эти два «ремесла» прочим наукам, ведущим к нравственно-прекрасному. Когда спеты все венчальные песни, Гармония отводит невесту в брачный покой. Все это красивая аллегория, написанная в подражание Апулею, правда ее стиль слишком педантичный, часто преувеличивающий дефекты языка прототипа, зато стихи — выше всех похвал. Следовательно, ко временам Капеллы эти две науки исчезли из школьных программ, все более склонявшихся к преподавании только риторики и наук, ее сопровождающих. Каждая книга Марциана Капеллы — выжимка или компиляция более ранних авторов: книга IV (диалектика) содержит обзор всех наиболее известных логических трактатов на латинским языке, в первую очередь, «Топики» Цицерона, «Об истолковании» Апулея и «Диалектики» бл. Августина; книга V (риторика) взята из Аквилы и Фортунациана; книга VI (геометрия, включая географию) — из Солина и, в значительно сокращенном виде, из Плиния Старшего. Книга IX (музыка) — из Аристида Квинтиллиана. Астрологическая и религиозная темы освещаются также под сильным влиянием Плиния Старшего, а через него, возможно, и Нигидия Фигула. Вот так случилось, что великая энциклопедия человеческого знания осталась в средних веках такой, какой она была представлена адвокатом из Мадавры, претендующим стать вторым Апулеем[638].