Этюд багровых вод

«Ангарад» трудно отнести к определенному жанру. Одни отрывки кажутся пошлыми и откровенными, больше подходящими произведению романтическому или эротическому, другие отличает изысканный слог и глубина раскрытия темы. Нередко можно встретить домохозяек, читающих эту книгу во время стирки белья в прачечной, или пассажиров, склонившихся в трамвае над томиком в мягкой обложке. Но несмотря на это, «Ангарад» изучают даже в самых продвинутых литературных университетах. За всю историю Ллира больше ни одна книга не может похвастаться такой всеобщей привлекательностью.

Из введения к «Ангарад: Коллекционное

издание с примечаниями», под редакцией

доктора Седрика Госсе, 210 год от Н.

Когда Эффи только приехала в Хирайт, она никак не ожидала, что в семь утра будет разбирать письма усопшего писателя в компании Престона Элори. И все же следующий день для нее начался именно так.

– Что ж, – сказал Престон, – полагаю, ты хочешь знать, на чем я остановился. – Она кивнула. – Тогда я, пожалуй, объясню, на чем строится моя теория. Предки Мирддина бежали от Наводнения. Казалось бы, понятно, что в его работах мир природы изображен опасным, нестабильным и даже злобным. В большей части его стихов природа предстает именно такой…

– «Лишь море – единственный враг», – прервала его Эффи.

– Вот-вот. Но ведь отец Мирддина был рыбаком, как и его дед. Мастер Госсе первым обратил внимание на это очевидное противоречие. Семья Мирддина жила за счет моря, но в его книгах оно всегда предстает как жестокая, порочная, злая сила.

– Неправда, – возразила Эффи. – Когда Король фейри берет Ангарад посмотреть на океан, она называет его великолепным и свободным. «Прекрасное, опасное, бескрайнее море превращает всех нас в мечтателей».

Престон как-то странно на нее покосился. Впервые она видела его потрясенным.

– Закончи цитату.

– М-м-м… – Эффи напряглась, вспоминая отрывок. – «Я взглянула на стоявшего позади Короля фейри, на расстилавшийся впереди океан. Оба прекрасны – красивее я прежде не встречала – и сотканы из ярости, соли и пены. Оба могли в два счета расправиться со мной. И все же больше всего на свете мне хотелось вызвать их гнев, ведь если я проявлю достаточно смелости, то смогу заслужить их любовь».

– Ты в самом деле знаешь книгу от корки до корки, – сказал Престон, и на этот раз Эффи отчетливо расслышала в его голосе восхищение. – Однако море здесь не очень-то доброжелательно. Король фейри похитил Ангарад, и Мирддин изображает море как лживого бога, заманивающего Ангарад своей красотой, но в любой момент готового ее уничтожить.

– Он любил ее, – ответила Эффи, удивленная горячностью собственных слов. – Король фейри любил Ангарад больше всего на свете. Это она его предала.

Прежде у нее не имелось возможности так говорить об «Ангарад», отстаивать свою позицию и делиться собственными предположениями. В этом было что-то волнующее, и Эффи ожидала, что Престон бросит ей вызов. Вместо этого он долго смотрел на нее, поджав губы, а потом сказал:

– Давай продолжим. В данный момент метафорический смысл одного конкретного отрывка не имеет значения.

– Ладно, – с разочарованием согласилась Эффи.