Этюд багровых вод

Все это время она жила, поддерживаемая одновременно страхом, верой и надеждой и теперь наконец поняла магию Хирайта, его проклятие и благословение. Грандиозное поместье, которое замыслил построить Янто, навсегда останется лишь идеей, лишь воздушным замком. Именно в невозможности самой затеи и крылось волшебство, ведь нереальность никогда не сможет разочаровать, причинить вред, уйти из-под ног.

Но теперь реальность и вымысел сплелись воедино, и уже не было важно, где что. Рядом со всесильным Королем фейри Эффи была всего лишь девчонкой, сжимающей в руках камень с дыркой.

– Я соглашусь, если ты его спасешь, – выпалила она. – Спаси Престона, и я пойду с тобой и сделаю все, что ты захочешь.

– Я не заключаю сделок со смертными девушками, – бросил Король фейри, глядя на нее с притворной нежностью. – Ты уже вошла в мой мир, Юфимия, заглотила наживку и попалась прямо в расставленную ловушку. Теперь, милая девочка, ты станешь моей, несмотря ни на что. Тебе больше не ускользнуть. Но я буду счастлив, если ты возьмешь меня за руку и сама пойдешь со мной с очаровательной улыбкой на лице.

Эффи знала, что не почувствует боли. Если сравнивать со смертью, это будет намного быстрее утопления и проще падения в море вместе с разрушенным домом.

В каком-то смысле она сама всегда стремилась безвозвратно ускользнуть сквозь трещину в мире. Но теперь у нее была спасительная веревка, были крепкие стены, был надежный фундамент.

В голове Эффи проклюнулось семечко одной идеи.

– Как ты хотел бы меня? – осторожно спросила она, стараясь, чтобы голос звучал мягко и нежно. – Ты бы поставил меня на колени?

Король фейри, казалось, удивился – если это существо вообще было способно чувствовать нечто подобное. Он очаровательно улыбнулся.

– Да, – согласился он. – Я буду рад увидеть тебя на коленях.

Эффи очень медленно опустилась на пол и молча проглотила боль, когда осколки стекла впились в колени. Пока Король фейри неспешно шел к ней, она нащупала в обломках люстры длинный широкий кусок стекла размером с маленький кинжал.

– Юфимия… – предостерег Король фейри.

– Хватит! – выпалила она. – Не произноси мое имя!

И она выставила перед собой осколок зеркального стекла, в котором отразился Король фейри.

Он долго смотрел на себя, впервые разглядывая собственное прекрасное лицо, черные волосы и костяную корону. Повисшее молчание давило своей тяжестью, и Эффи с трудом удерживала в руке кусок стекла.

Она уже была готова сдаться, когда перед ее глазами вновь произошла пугающая метаморфоза. Король фейри менялся. Прекрасное лицо приобрело желтоватый, восковой оттенок, щеки ввалились. Волосы поседели и выпали.

Кожа обвисла и покрылась морщинами. За считаные секунды он превратился в жалкого, невероятно древнего старца, такого же смертного, как и все.

Король фейри открыл иссохший рот, но не смог произнести ни слова. А потом рассыпался. Глаза съежились и исчезли в глазницах черепа, костяная корона раскололась на мелкие кусочки.

И в конце концов он весь обратился лишь прахом.

Эффи с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, подошла к его останкам. Ныли окровавленные колени.

В последний раз она поднесла к глазам ведьмин камень, но и сквозь отверстие видела ту же картину. Король фейри стал прахом, который подхватывал ветер, а вокруг по-прежнему рушился Хирайт.

Эффи выпустила камешек из руки, но не услышала, как он упал на пол. Все звуки заглушало биение сердца и мягкое, непрерывное дыхание, напоминающее, что она все еще жива.

Эффи уронила осколок, на котором осталось немного ее крови, прихрамывая, переступила через разрушенный порог столовой и направилась к прогнившей двери в подвал.

16

«Мы все люди смертны и тлена времен

Никто не избегнет, поверь». —
«Что тлен мне? – смеясь, возразил я ему. —
Ведь море опасно как зверь».
Усмешку старик не пытается скрыть.
«Пусть зверь, но мечом его не победить».

«Гибель моряка», Эмрис Мирддин, 200 от Н.

Король фейри исчез, но дом по-прежнему рушился под напором воды, и времени почти не оставалось. Престон уже мог утонуть. Одна лишь мысль об этом убивала Эффи, один лишь образ его всплывшего трупа…

Но распахнув дверь в подвал, она с облегчением увидела, что он еще жив. Лицо в тусклом свете казалось бледным пятном, стекла очков поблескивали, как огни маяка.

Эффи чуть не упала в обморок от облегчения. Престон погрузился в воду уже по плечи, по стенам по-прежнему стекали ручьи, и все же он был жив. Скользнув в черную воду, Эффи подплыла к нему и крепко обняла, вцепилась, словно в буй, пока море неуклонно поднималось к открытой двери.

– Эффи! – выдохнул он. – Я думал, ты…

– Я тоже за тебя боялась.