Этюд в багровых тонах

— Я вот чего пришла, милостивые господа, — проговорила она, снова приседая. — Насчет колечка золотого на Брикстон-роуд. Дочки моей колечко, Салли, она всего год как замужем, а муж у ней стюардом плавает на почтовом пароходе, и уж чего бы было, коли вернулся бы он из рейса и обнаружил пропажу, ох, даже думать об этом не хочу. Он и так-то крутого нрава, а как выпьет — и вовсе боже упаси. С вашего позволения, она вчера пошла в цирк с…

— Это ее кольцо? — спросил я.

— Ох, слава богу! — воскликнула старуха. — Экое Салли будет облегчение. Кольцо-то ее, оно самое.

— Могу я узнать ваш адрес? — Я взял карандаш.

— Дом тринадцать по Дункан-стрит в Хаундсдитче. Путь до вас неблизкий.

— Брикстон-роуд не по пути из Хаундсдитча ни в один цирк, — резко сказал Холмс.

Старуха повернула голову и всмотрелась в него своими подслеповатыми глазками.

— Так джентльмен спросил, где я живу, — объяснила она. — Салли-то живет в третьем номере по Мейфилд-Плейс, в Пекэме.

— Ваша фамилия, пожалуйста?

— Моя фамилия будет Сойер, а ее — Деннис, как мужа ее звать Том Деннис, и такой он смышленый, шустрый паренек, пока в море, начальство-то пароходное не нахвалится. Ну а как сойдет на берег — тут и женщины, и выпивка…

— Вот ваше кольцо, миссис Сойер, — прервал я ее излияния, повинуясь знаку Холмса. — Оно, безусловно, принадлежит вашей дочери, и я рад вернуть его законной владелице.

Бормоча бесконечные благословения и благодарности, старуха упрятала колечко поглубже в карман и потащилась вниз по лестнице. Едва она вышла, Шерлок Холмс вскочил на ноги и ринулся в свою комнату. Через несколько секунд он вернулся в плаще и шейном платке.

— Я иду за ней, — бросил он на ходу. — Она явно сообщница и приведет меня к нему. Дождитесь меня.

Дверь едва захлопнулась за нашей посетительницей, а Холмс уже сбежал по лестнице. Выглянув в окно, я увидел, как она ковыляет по противоположному тротуару, а ее преследователь, приотстав, шагает следом.

«Либо вся его теория — полный бред, — подумал я про себя, — либо эта карга приведет его к разгадке тайны».

Холмс мог бы и не просить меня его дождаться — я чувствовал, что не усну, пока не узнаю, чем завершилось его приключение.

Ушел он около девяти. Я понятия не имел, когда он вернется, но терпеливо ждал, попыхивая трубкой и перелистывая «Жизнь богемы» Анри Мюрже. Пробило десять — я услышал шаги служанки, просеменившей на покой. Одиннадцать — за нашей дверью раздалась величавая поступь квартирной хозяйки, отбывшей в том же направлении. Время шло к полуночи, когда внизу резко щелкнул замок. Едва Холмс вошел, я понял по его лицу, что похвастаться ему нечем. Было видно, что в нем борются смех и досада — победил смех, и он от души расхохотался.

— Теперь главное, чтобы об этом не узнали в Скотленд-Ярде! — воскликнул он, бросаясь в кресло. — Я столько над ними издевался, что они ни за что не спустят мне с рук такую промашку. Сам-то я могу посмеяться, потому что твердо знаю, чья возьмет в конце концов!

— Так что случилось? — осведомился я.

— Так и быть, поведаю вам о своей глупости. Поковыляв немного, наша старушенция стала хромать — было видно, что у нее разболелась нога. Наконец она и вовсе встала и махнула проезжавшему мимо кэбу. Я постарался подойти поближе, чтобы расслышать адрес, но мог бы и не трудиться, потому что она завопила так, что было слышно на другой стороне улицы: «Хаундсдитч, Дункан-стрит, дом тринадцать!» «Чем дальше, тем интереснее», — подумал я и, убедившись, что она влезла в кэб, прицепился сзади. Этим искусством должен владеть каждый сыщик. Ну, двинулись мы в путь, да так и трусили без остановки, пока не добрались до места. Я соскочил чуть пораньше и не спеша пошел по тротуару, будто прогуливаюсь. Я видел, как остановился кэб. Кучер спрыгнул на землю, распахнул дверцу и встал в ожидании. Но ничего не дождался. Когда я подошел, он копошился в пустом кэбе и сыпал при этом такими отборными ругательствами, каких мне отродясь слышать не доводилось. Седока же и след простыл, и боюсь, плату за проезд бедняга-кучер получит не скоро. Справившись в доме номер тринадцать, мы выяснили, что дом принадлежит почтенному обойщику по имени Кезвик, а ни о каких Сойерах или Деннисах там и слыхом не слыхивали.

— Но не хотите же вы сказать, — запротестовал я, — что эта дряхлая хромая старуха выскочила на ходу из кэба, да так, что ни вы, ни кучер ничего не заметили?

— Какая, к чертям, старуха! — не сдержался Шерлок Холмс. — Это мы с вами две старые клуши. Это был, конечно же, молодой человек, очень ловкий и, как мы видели, неподражаемый актер. Старуху он сыграл бесподобно. Он заметил, что я за ним слежу, и очень ловко от меня ускользнул. Из этого ясно, что тот, за кем мы охотимся, не так одинок, как мне представлялось поначалу, у него есть друзья, готовые ради него идти на риск. Знаете, доктор, вид у вас совершенно заморенный. Послушайте моего совета и ложитесь спать.