Этюд в розовых тонах

– Я и учусь. Терпела же я его достаточно долго, чтобы ты успел схватить первый попавшийся сок и прийти на выручке несчастной леди, попавшей в беду!

– Обижаешь! Я сок выбирал тщательно, поэтому и задержался. Ты, кажется, любишь ананасовый и вишнёвый. Так что я выбрал тот, что на мой взгляд вкуснее.

– Откуда такие познания о моих вкусах? – нахмурилась девушка. Она, конечно, пила сегодня на приёме сок, но не ограничивалась своими любимыми, хотя и тщательно избегала апельсинового, потому что действительно его терпеть не могла.

Ответ Дезидерио совершенно ошеломил:

– Я спросил у Ярославы. Чудное имя, должен признать.

– Предательница, – проворчала девушка, но всё же подняла бокал к губам и сделал глоток, с удивлением обнаружив, что сок не пакетированный, а самый что ни на есть натуральный, с очевидной кислинкой и лёгкой свежей сладостью ананаса.

– Не боишься, что я отравил его? – усмехнулся Рио.

– Нет. Такого подвига можно ждать от твоего старшего брата, но ты не похож на того, кто будет создавать неприятности на юбилее собственного отца. Тем более сразу после того, как мы с ним пришли к определённому соглашению.

Молодой человек хмыкнул, но всё-таки спросил:

– Почему ты сдала нам свои контакты?

– Один из них хотел меня подставить. Не вижу смысла держаться за них, если мне нужны хорошие отношения с твоим отцом. Выгода важнее.

Рио удивлённо посмотрел на девушку.

– Ты не считаешь, что это несколько… не соответствует образу рьяного защитника правопорядка?

– Я похожа на наивную дуру? – вскинула брови девушка. – К сожалению, в нашем деле нет места идеалистам. Хорошо отстаивать свои идеалы, когда ты обладаешь силой и возможностью их защитить. Но что делать девчонке, едва закончившей учёбу и неполный год отработавшей на должности детектива? Я не имею права иметь слишком завышенные идеалы на данный период времени. Лет через десять посмотрим.

– Лет через десять о тебе могут начать говорить, как о продажном копе.

– И что? – вскинула брови Анабель. – Нет ничего благочестивого в том, чтобы голодать, отстаивая свои идеалы, но не имея возможности их защитить. Честно говоря, после посещения вашего склада, мне интереснее не привлечь к ответственности твоего отца, а найти того, кто подложил туда органы. Кстати, что с ними случилось?

– Большую часть пришлось выкинуть, а что ещё имело возможность послужить людям, было отправлено в трансплантационную компанию Доминики. Но мы тут сходимся. Мне тоже это интересно. Не возражаешь, если мы станем обмениваться информацией? – он протянул руку Анабель, та, даже не задумавшись, крепко её пожала.

– Не возражаю, эй… ты чего?! – однако она совершенно опешила, когда молодой человек, перевернув её ладонь, очень галантно наклонился и поцеловал длинные пальчики, обтянутые чёрным кружевом.

– Буду рад работать вместе, синьорита Морган, – улыбнулся Рио, распрямляясь.

Эта улыбка была невероятно привлекательной, но девушке показалось, что зря она на это согласилась. Ой, как зря!

* * *

На следующее утро девушки ехали на работу порознь. Потому что Анабель после банкета вернулась домой, а Ярослава отправилась развлекаться с новым кавалером. Однако встретились они перед участком заранее, чтобы Слава могла переодеться в вещи, принесенные ей из дома подругой.

Пока Слава в раздевалке переодевалась, она не переставала сетовать, что "в этом высшем обществе нельзя доверять внешности!".

– Такой импозантный мужчина, а в постели тюфяк-тюфяком!

Некоторые русские выражения подруги до сих пор ставили Анабель в тупик, но девушка привыкла просто большую их часть переиначивать на свой лад, потому что сколько Слава их не объясняла, до "итальянского умишки под налётом американской мечты" не доходило.

– А как у тебя с тем мальчиком?

– С каким? – не сразу поняла, о ком речь, Анабель. Последний парень у неё был, кажется, ещё перед выпуском, а потом всё не до того.

– Ну, этим, который у меня про сок спрашивал.

– Рио? – удивилась девушка. – Ничего. Мы просто вчера кое-что… обсудили…

За разговорами подруги дошли до общего зала, где их встретило напряжённое молчание. Слава тут же обратилась к кому-то из молодых коллег, чтобы выяснить, что за похоронное настроение, но, прежде чем тот успел ответить, дверь в кабинет капитана с грохотом распахнулась, и яростный Говард Лерой заголосил на весь участок:

– Морган! Глебова! Обе в кабинет! Живо! Нет, одна Морган!

И скрылся внутри. Подруги переглянулись и направились в кабинет капитана обе. Стоило девушкам сунуться внутрь, как капитан закричал:

– Глебова, вышла! Нет! К чёрту! Оставайся, но закрой уже эту проклятую дверь!

Подруги снова переглянулись и бросили взгляд на лейтенанта Донован, которая, о диво, курила прямо в кабинете капитана, явно нервничая. Ярослава торопливо закрыла дверь, и они обе уставились на начальника, который метался между столом, окном в общий зал и окном на улицу, точно раненный зверь.

Никто из девушек не осмелился прерывать его метания, но всё чаще они посматривали на Шейлу, которая начала раздражаться.

– Капитан! У меня от Вас морская болезнь начинается!