Этюд в серых тонах для двоих (СИ)

— Знаешь, я ведь тоже так думала когда-то и мечтала встретить того, ради кого смогла бы уйти из семьи, громко хлопнув дверью. Не повезло. Льстецы, наглецы, просто глупые выскочки, что лишь прикрывались именем семьи. Все они от меня что-то хотели получить. Моя настоящая семья, в которой я росла, была на грани разорения и меня просто продали тому роду, кто предложил больше остальных. И с тех пор за разными типами любви я лишь наблюдала со стороны. Можно сказать, стала мастером в этом вопросе, подмечая из действий, взглядов и слов, кто и как относится к объекту своего обожания. И я увидела со стороны Криса любовь тихую. Молчаливую и способную пропустить того, кто понравится тебе больше него.

— Вот как. Я не замечала ничего подобного в его отношении ко мне.

— Оно и понятно. Ведь он хотел стать тебе другом и советчиком, если не выйдет стать мужем. Трусливый поступок, если на него посмотреть с практической стороны, но я никогда не приказываю моему мальчику, пытаясь повернуть лицом к истине, потому что боюсь потерять и его.

— Почему вы можете потерять Донгара, указав на его ошибки?

Она пожала плечами и уставилась невидящим взглядом на белую стену.

— Знаешь, как заключаются браки в нашей семье? Как это делает род Донгар уже не один десяток поколений.

— Примерно представляю из рассказов ваших и майора.

— Кроме того, что семья покупает еще глупых и наивных юных девочек, им ставят условие не мешаться после того, как исполнят свое предназначение. Родят одного или двух наследников, я имею в виду. Если все складывается успешно, то на подобное уходит не более пяти лет. И все потому, что первый раз очень часто случается выкидыш. Пока восстановишься, проходит как раз год-другой. Потом новые роды одни за другими и тебе дают поместье, переписывая его на тебя. И позволяют делать на тех землях, что хочется. Я стала зарабатывать деньги, открывая предприятия, на которые никто из текущих правящих Донгаров не может претендовать. Так гласит один из особых пунктов моего брачного договора. Что я сама решаю, кто будет моим наследником.

— Прискорбно. Разве развод не был бы лучшим исходом в ситуации, когда муж и жена не любят друг друга?

— О, это позор, допустить который они так же не могут. Мы заложники. Те же рабыни, у которых есть лишь свобода на длину отведенного каждой поводка. У кого-то он длиннее, как у меня, а кто-то живет почти у ноги своего повелителя. Печальнее, что и дети семьи подвергаются жестокой оценке со стороны старших мужчин. А ведь женщины, что лишь номинально считаются их матерями, редко когда могли полюбить новорожденных. У них не было времени проникнуться чувством до того, как малыша передавали кормилице, а супругу отсылали. Конечно, потом чувства появлялись, но лишь спустя годы, приходя с жизненным опытом. Но тогда уже было поздно. Сыновья, а чаще всего их выбирали Донгары, уже были под полным контролем мужчин.

— И ваши дети тоже?

— И они в первую очередь. Вспомни, о чем я уже говорила ранее, мне хотелось любви из сказок, а не рабства. Прошло время и я увидела, как мать отвергает Криса, поступая по шаблону, как и все мы. Хотела помочь ей и ему, но снова получила ссылку на свои земли. Не правильно, видите ли, сюсюкаться с наследниками, отравляя их души пустыми чувствами. Все изменилось после того случая в школе, но мой мальчик был уже другим. Не тем, кого я помнила раньше.

— Как он пережил суд? Я никогда не спрашивала о подобном Кристофера, считая подобное любопытство нетактичным.

— Ужасно. Допросы, проверки, тесты не прекращались. Он даже сидел в камерах предварительно задержания. Несколько месяцев рядом с настоящими преступниками были адом для ребенка с поврежденными магическими каналами и нарушенной психикой. Он был похож на высохший скелет, обтянутый кожей. Пришлось долго откармливать и успокаивать. Лечила его больше ты. Твой образ милой жертвы имел отклик гораздо больше, чем рекомендованный семейный уют. Мне не хватило опыта или авторитета для его поддержки.

Я кивнула головой, показывая, что услышала ее слова. Совсем другое было уложить их в голове и принять, как данность. Лично для меня Донгар был образом того самого врага, ради мести которому ты встаешь раз за разом, и утерев кровь с лица, продолжаешь идти вперед.

— Хотите сказать, он стал стражем потому, что желал защитить кого-то?

— Таких же девочек пожелал спасать. И слишком резво взялся за учебу, как только основную часть обвинений с него сняли. Путь в наследники ему отныне был заказан, к тому же родился еще один сын, и резерв у Донгаров появился. Вот и решил стать стражем, по возможности обеспечив себе и будущей семье возможность убежать от рода. Он-то и исполнит мою мечту, отыскав любовь и хлопнув дверью. Конечно, это будет зависеть от тебя. Пожелаешь — он уйдет из семьи Донгар. Нет — станет бороться, уничтожая препятствия, чтобы оказаться на ее вершине. Не знаю, кем он в итоге станет, но, пожалуйста, не губи его душу. Не возвращай в тот Ад, из которого сама же вытащила.