Этюды для Голливуда (СИ)

- Что ты видишь в комнате? Карл не давал замолчать пациенту.

- Приносят мертвых, они еще теплые. Их кладут на операционные столы. Много мертвых.

- Кто они, эти люди? Мужчины, женщины, дети, солдаты?

- Это мужчины, только мужчины. Я не знаю, кто они...

- Что ты делаешь в этой комнате? Ты там один?

- Нас двое, мы в белых халатах, стоим и ждем.

- Чего вы ждете? Что ты еще видишь?

- Я кладу человеческую почку в пакет с физиологическим раствором и закрываю в контейнере.

Зигмунд и Карл озадаченно переглянулись, гипнотическое признание явно носило характер преступления.

- Говори, что ты еще видишь.

- Меня хотят убить, мне страшно. Ахмед как-то странно сжался в кресле, и в этот момент психоаналитики одновременно заметили начинающийся тремор. Сначала пальцы слегка подрагивали, затем амплитуда начала увеличиваться и вот теперь он сидел и реально дрожал, при чем дрожали уже не только руки, но и все тело.

- Достаточно, Карл, выводи его из сна, только убери тремор, - негромко произнес Зигмунд.

- Тебе холодно, ты дрожишь, холод сковывает все тело. Карл внушением начал переформатировать причину тремора. - Ты становишься в ванну с теплой водой, опускаешься на колени, затем полностью погружаешься. Тепло обволакивает тебя, дрожь постепенно уходит, ты согреваешься, ощущаешь себя в полной безопасности.

- Когда я скажу "один", ты откроешь глаза. Норман начал отсчитывать в обратной последовательности. - Десять, девять, восемь...один. Ахмед открыл глаза и удивленно огляделся, похоже, он ничего не помнил из того, что произошло.

Зигмунд начал издалека:

- Ахмед, в ходе сеанса у нас возникли некоторые вопросы. Не могли бы вы прояснить определенные моменты?

- Да, конечно, я отвечу. Туран устало закрыл глаза и опустил голову. Он приготовился вспомнить самое страшное, с чем жил почти два года. Сейчас он расскажет совершенно сознательно о тех событиях, которые тщательно прятал в уголках памяти. Эти воспоминания давили на него с каждым днем сильнее и сильнее. Как бы он хотел все забыть.

- Ахмед, вы говорили о светлой комнате. Что это? Операционная? Где она находится?

- Позвольте рассказать все по порядку. Видно было, что Ахмед собирался с мыслями и решался на непростое признание.

- Хорошо. Уважаемый, вы не будете возражать, если принесут еще чай? Зигмунд понимал, что Ахмед тянет время, и сознательно давал ему такую возможность, здраво полагая, что исповедь будет тяжелой.

- Все началось в конце мая 2013 года, когда по всей Турции прокатились демонстрации. Я со своим другом Сулейманом Яви оказался на площади Таксим в Стамбуле, в самом центре протестов против вырубки деревьев в парке Гезе. Мы приходили на площадь после работы, чтобы поддержать протестующих. Нам важно было выразить собственную позицию, но четвертое июня изменило многое в нашей жизни. Пункт по оказанию первой медицинской помощи, расположенный в небольшом кафе неподалеку от парка Гези, был забит раненными и пострадавшими в столкновениях с полицией. К вечеру мы с Сулейманом падали с ног, а раненные все поступали и поступали. Почти все были поражены слезоточивым газом, у многих были аллергические реакции. Несколько человек мы буквально вытащили с того света.

Через пару минут помощница Зигмунда, милая девушка по имени Мария, подала чай, печенье и джем. Все это время Ахмед молчал и сосредоточенно смотрел в одну точку, не обращая внимания на происходящее. Зигмунд, в свою очередь, внимательно наблюдал за состоянием Ахмеда, особенно его интересовали руки.

- Дорогой друг, чай подан! - Хоффман произнес эту фразу нарочито громко, словно пытаясь разбудить пациента. Лицо Турана изменилось, он удивленно посмотрел на Зигмунда, затем на Карла. Тот дружелюбно улыбнулся, показывая глазами на чашку с чаем. Ахмед понимающе кивнул, взял чайную ложку и поднес к чашке. В тишине кабинета раздался негромкий звон, издаваемый фарфором и металлом. Не тот обычный, который мы слышим, размешивая сахар в чашке, а совсем другой - мелкая дробь ударов странной ритмичности.

"Снова тремор", - пронеслось в голове Ахмеда.

"Интересно, каким эпизодом Карл вызвал тремор", - подумал Зигмунд. Руки Ахмеда мелко дрожали, он попытался их прижать к коленям, чтобы унять дрожь. Но как только он взял чашку и попробовал ее приподнять, она предательски задрожала, чай едва не выплеснулся на блюдце. Ахмед быстро отпил, поставил чашку и виновато улыбнулся.

- Ну вот, опять началось, мне, наверное, лучше уйти. Я заметил, когда хожу пешком, я успокаиваюсь, и тремор проходит. Профессор Хоффман, когда мне завтра прийти? Он начал собираться, явно не желая откровенничать сегодня. Руки и пальцы дрожали, он неловко застегнул пуговицы на пальто и вышел.

- Ничего не понимаю. Зигмунд коснулся ладонью лба и вопросительно посмотрел на Карла.

- А я и не думал, что все будет просто, могу поспорить, что завтра нас ждет сюрприз, - ответил тот.