Этюды для Голливуда (СИ)

- Уважаемый доктор, вы только что сказали, что у моей сестры изъяли органы. Я вас правильно понял?

- Да, к сожалению, все указывает на это.

- И что теперь будет, она умрет?

- Если в течение года не найдется донор, скорее всего, да. Извините, мне нужно закончить осмотр вашей сестры, это займет около получаса.

Войдя в кабинет, он застал девушку за набором сообщения на смартфоне. Доктор улыбнулся и направился к столу, положил перед собой бланк обследования и написал сверху большими разборчивыми буквами - Лейла Салук.

- Лейла, когда тебе были сделаны операции?

Ахмед задавал сначала простые вопросы о возрасте, месте жительства, детских болезнях, а затем перешел к самому главному, чего он боялся больше всего.

- Шрамы появились приблизительно два года назад, точнее я не помню.

- Как не помнишь? - Ахмед сделал удивленное лицо. - Тебе сделали операцию, а ты не знаешь где и когда?

- Да, доктор, это так.

- Я не понимаю, как такое может быть, - за вопросами он прятал страх.

- Потеря памяти после контузии. Единственное, что я помню, это здание, в котором я находилась, все называли его "Желтым домом", а больше я вам ничего интересного сообщить не могу.

- Плохо, что у нас нет никаких данных о проделанной операции, но не будем отчаиваться, я приложу все силы, чтобы помочь тебе. Вот направление на обследование, - Ахмед протянул голубоватый бланк. - Поторопись, пожалуйста. Завтра после обследования на томографе, зайди ко мне. Кстати, я завтра освобожусь пораньше.

Когда Лейла вышла, Ахмед устало закрыл лицо ладонями и тихо прошептал:

- Слава Аллаху, она ничего не помнит.

Вдруг он дернулся всем телом, в этот раз причиной был не испуг, не страх. Он ощутил, как что-то липкое и мерзкое коснулось его души. Стыд.

"Ничего, я все исправлю, я ей помогу", - мысленно пытался себя поддержать Ахмед, но его непроизнесенные слова были ложью. На душе становилось еще хуже. Он устало поднялся из-за стола и, словно старик, направился к себе в кабинет. Нервы окончательно сдали.

*****

Вечером Лейла, лежа в постели, с удовольствием прокручивала события прошедшего дня. Как-то незаметно появилась надежда, что она не будет калекой, что наступит время, когда ей уже не потребуется аппарат искусственной почки. А еще она вспомнила, как взяла в ладони лицо чужого мужчины и как ей безумно хотелось прикоснуться к нему губами. Она мечтала о том, чтобы он привлек ее к себе и осыпал поцелуями. Она прогнулась, повернулась на бок, слегка коснулась груди и глубоко задышала, почувствовав, как напрягся сосок.

"Неужели это когда-то случится, - восторженно думала она.

- Ахмед, - она произнесла, словно забывшись. Лейла металась в кровати, не находя себе места, затем замерла, положив руку на живот. Затаилась, прислушиваясь к стуку сердца, а потом рука сама поползла все ниже и ниже. Тело окутало тепло, она стала легкой, невесомой, толчки в области паха доставляли ей невероятное наслаждение. Веки стали тяжелыми, и сон, незаметно подкравшись, накрыл и увлек ее в удивительный мир грез. Ей снилось, что она в светлом длинном платье идет по аллеям живописного парка, встречает мужчину. Она еще не видит его лица, но чувствует, что это Ахмед. Взгляды их пересекаются, невероятно родные глаза смотрят на нее нежно и ласково. Они берутся за руки и идут по длинной тенистой аллее, шутят и смеются. Верхушки деревьев почти касаются небес, а впереди в просвете аллеи синева, там море слилось с небом. Белые барашки волн невозможно отличить от белых кудрявых облаков. Вдруг сзади раздался страшный рык, они повернулись одновременно и увидели огромную черную собаку с алой пастью и желтыми зубами. Ее мощную шею перехватывал добротный кожаный ошейник, такой же, как Лейла видела на служебных полицейских собаках.

Черный пес приближался, а они все стояли, парализованные страхом. Пес подходил все ближе и ближе. Потом он остановился, собрался, как перед прыжком, и вдруг она увидела на его страшной псиной морде человеческие глаза, а потом услышала голос:

- Не бойся, Лейла, я тебя не трону, я его заберу, как он забирал других.

- Нет, возьми меня, - закричала Лейла.

А потом они сорвались с места и бросились бежать по аллее, туда, где виднелся синий горизонт. Они неслись, словно ветер, страшный пес почти настиг, когда они выбежали на высокий скалистый берег и остановились у самого края. Пес был рядом, он улыбался, пристально наблюдал за ними, его человеческие глаза с прищуром говорили о неизбежности происходящего. Ахмед попытался освободить руку, но Лейла крепко держала ее. И тогда он закричал:

- Пусти, я прыгну. Лейла глянула вниз и обомлела: далеко внизу зловеще выступали остроконечные верхушки скал и темнела пенящаяся бездна моря.

- Нет, нет...- ее крик растворился в шуме волн.

*****

По ночному Стамбулу проносились машины, шумели, сигналили, Лейла дрожала, она никак не могла успокоиться.