Забегая вперед, скажу: М. М. Зощенко был человеком очень добрым и благожелательным. А в моем лице он, с его чуткостью, сразу же ощутил такое восхищение его творчеством, что это нас в какой-то мере сблизило буквально в полчаса. Я было собирался пойти домой сравнительно рано. Но ленинградский гость привлекал меня к себе, простите за банальный образ, как магнит. И я чувствовал ответные токи симпатии со стороны Михаила Михайловича. Оказалось, он даже помнит кое-что из моих рассказов — не слишком того достойных. Дело в том, что нашего корифея всегда интересовали судьбы жанра, в котором он работал сам. Потому он и читал внимательно материалы сатирических изданий и удерживал в памяти многое…
Ближе я сошелся с Михаилом Михайловичем в 27-м году: меня пригласили заведовать литературной частью Ленинградского театра сатиры. С начала сезона — то есть с сентября — я переехал на брега Невы, говоря высоким штилем. А Зощенко в числе нескольких литераторов и артистов вошел в небольшой круг наших друзей. Зрительный зал в подвале дома № 13 по улице Ракова и небольшая сцена стали своеобразным средоточием группы сатириков всех жанров (я говорю не о труппе театра, а именно об его друзьях). Над нами в роскошных апартаментах бывшего великокняжеского дворца (до революции дом принадлежал великому князю Николаю Николаевичу младшему) расположился Театр музыкальной комедии; он и по сей день там.
Главным режиссером ЛТС на сей сезон был назначен московский режиссер Д. Г. Гутман — человек удивительно своеобразный и одаренный. Затем много и часто выступалу нас Н. П. Смирнов-Сокольский, который в те годы создавал лучшие свои фельетоны. Кстати, самый термин «фельетон» применительно к
именно Николай Павлович,Много времени проводил с нами Л. О. Утесов. Он в те годы был постоянным ленинградским жителем, служил и Театре миниатюр, который назывался Свободным и помещался на Невском — почти на углу Литейного. А с Зощенко Утесов дружил и раньше. К тому же одним из лучших исполнителей рассказов Михаила Михайловича был именно Утесов…
Жил тогда в Ленинграде цирковой режиссер Арнольд. Зрители должны его помнить по исполнению роли южноамериканского дирижера в кинофильме «Веселые ребята». Помните длинного худого брюнета, которого спускают в театральный трюм, чтобы освободить место Косте-пастуху?.. Это и есть Арнольд. Он отличался удивительно своеобразным мировосприятием, был отличным рассказчиком, непохожим ни на кого. А к тому же наш друг настолько сблизился с Маяковским, что в поэме «Маяковский начинается» поэт Н. Асеев утверждает: лучше всех-де помнит Владимира Владимировича «эстрадный танцор Арнольд». Действительно, Арнольд начинал свою деятельность в Москве как «салонный» исполнитель западных танцев в паре со своею женой Л. Атамановой…
Что касается собственно труппы Ленинградского театра сатиры, то здесь заслуживают упоминания три актера: Михаил Гаркави, который очень скоро стал популярным конферансье, — человек живой и веселый, склонный к шуткам и розыгрышам; Александр Вениаминов — ныне один из ведущих артистов Ленинградского театра комедии, и, наконец, молодой актер, приглашенный Гутманом из Москвы, где он служил в Театре МОСПС (ныне им. Моссовета), Борис Бабочкин. Удивительное дарование Бориса Андреевича проявлялось даже подчас в пустяковых ролях, которые падали ему на долю в нашем репертуаре. Когда же ЛТС поставил мою сатирическую комедию «Всесвалка», главным действующим лицом которой был проходимец довольно крупного масштаба — он использовал выданную ему справку, что ему поручается убрать мусор со двора, для того чтобы создать целую организацию с этим названием, и всесвалка стала действовать во всесоюзном масштабе, принося нелегальную прибыль своему организатору, — так вот в роли ловкача Б. А. Бабочкин показал неожиданную даже для автора глубину. Фигура вышла воистину сатирическая…
До сих пор помню, как Зощенко похвалил меня за эту пьесу. И даже заметил, что он такого замысла от меня не ждал. За долгие годы нашей дружбы Михаил Михайлович одобрял мои произведения раза три, не более. Но мне столь дороги были его высказывания, что я их запомнил все!..
Д. Г. Гутман, Н. П. Смирнов-Сокольский и я жили в одной квартире на ул. Белинского: каждый снимал у пожилой хозяйки но комнате. Зощенко был частым гостем нашего триумвирата. В огромной пошловатой гостиной с гарнитуром золоченых стульев и диванчиков принимали мы и множество других гостей. Побывал у нас как-то вечером после спектакля А. Н. Толстой. Закончив выступление в зале Капеллы, явился к нам В. В. Маяковский — но это уже другой рассказ…