Этюды о природе человека

Рыбы и птицы, соединяющиеся в общества, далеко уступают насекомым в совершенстве общественного устройства. Прогресс последнего не особенно заметен и в классе млекопитающих, так что нужно возвыситься до человека, чтобы найти пример высокоорганизованной общественности. Человек оказывается первым представителем млекопитающих со значительно усовершенствованной общественной жизнью. Но тогда как насекомые руководятся в своих общественных отношениях прирожденными и высокоразвитыми инстинктами, у человека такие инстинктивные действия играют лишь очень второстепенную роль. Индивидуальное чувство, т. е. эгоизм, очень могущественно в человеческом роде, и это объясняется, вероятно, тем фактом, что наши отдаленные предки еще не вели общественной жизни.

Человекообразные обезьяны соединяются семьями или небольшими группами без сколько-нибудь правильного общественного устройства. Любовь ближнего, или альтруизм, является у человека относительно недавним приобретением и нередко развита лишь в слабой степени.

Несмотря на высокую степень общественного устройства и на далеко зашедшее распределение труда, в человечестве не наблюдается никакого обособления индивидуумов, подобного тому, которое так обычно у общественных насекомых. Между тем как у животных, столь различных, как сифонофоры, пчелы, муравьи и термиты, общественная жизнь привела независимыми путями к атрофии органов размножения у многих особей, у человека мы не находим ничего подобного.

Хотя в организации половых органов у мужчин и женщин и встречаются нередко некоторые отступления от нормального типа, тем не менее эти аномалии далеко не могут быть поставлены в ряд с развитием бесполых особей у насекомых. Предположение, что обязательное безбрачие, вменяемое некоторыми религиями духовенству, составляет первый шаг на пути обособления, подобного рабочим пчелам, не может выдержать критики. Во всяком случае, этому явлению нельзя придавать большого значения, так как вместо того, чтобы распространяться, обязательное безбрачие, напротив, заметно уменьшается.

«Инстинкт самосохранения, несомненно, развит у человека. Он мало выражен при появлении его на свет, но уже резко проявляется у маленьких детей»

В последнее время в Европе и в Северо-Американских Соединенных Штатах обнаружилось значительное так называемое феминистское движение, причем многие женщины устремились к усвоению высшего образования и стали делаться врачами и адвокатами. Число особ женского пола, изучающих университетскую науку, стало все более и более увеличиваться, так что страны, закрывавшие раньше доступ женщинам в университеты, как Германия, должны были в конце концов уступить под давлением массы желающих учиться.

Можно ли на это движение смотреть как на первые шаги к обособлению бесполых индивидуумов, подобных работницам общественных насекомых? Когда-то я думал, что это предположение соответствует действительности, но впоследствии, ближе ознакомившись с вопросом, я пришел к противоположному заключению. Не подлежит сомнению, что многие девушки, по какой-нибудь причине отказавшиеся от намерения выйти замуж, посвящают себя высшему образованию. Но в этих случаях безбрачие является не результатом усиленной умственной деятельности, а наоборот, составляет причину ее. С другой стороны, не следует упускать из виду, что многие девушки, учащиеся в университетах, кончают тем, что выходят замуж. Я знал первых пионерок феминистского движения в России в шестидесятых годах, и они все сочетались браком, а некоторые сделались матерями. Обзаведясь семьей, немалое число их бросили медицину. На основании сведений, собранных о прежних женских медицинских курсах в Петербурге, из 1091 ученицы 80 поступили, уже будучи замужем, 19 были вдовы, а 922 незамужние. Из числа этих последних 436, т. е. приблизительно 44 %, вышли замуж еще ранее окончания курса. Многие из девиц, явившихся изучать бактериологию в Пастеровском институте, на наших глазах повыходили замуж.