Этюды о природе человека

Члены человеческого общества не могут быть подразделяемы на половые особи и на бесполые, как у насекомых. Но деятельная жизнь каждого индивидуума должна быть разделена на два периода: на период размножения и на период бесплодный, причем последний должен быть посвящен труду, полезному для общества. Главное отличие между обществами животных и людей сводится к тому, что особи, входящие в состав обществ животных, неполны, тогда как в человечестве индивидуум достигает высшей степени полноты.

Мы приходим, таким образом, к выводу, что чем выше организовано общественное существо, тем более выражена в нем индивидуальность. Отсюда легко заключить, что из числа теорий, предлагающих упорядочить общественную жизнь, всего более заслуживают внимание те, которые оставляют достаточно свободное поле действия для развития индивидуального почина. Идеал, который так часто проповедуют и по которому индивидуум должен быть, елико возможно, приносим в жертву обществу, не соответствует общему закону общественных организмов. Могут существовать особые условия в общественной жизни, когда неизбежно большое количество жертв, но эти условия нельзя считать ни постоянными, ни всеобщими, ни нормальными. В военное время требуется много врачей и сестер милосердия, но в мирное время число их может быть ограничено. Возможно предвидеть, что по мере того, как человечество усовершенствует общественную жизнь, случаи, в которых понадобится приносить в жертву отдельные личности, станут все реже и реже.

С целью побороть эгоизм, столь глубоко укоренившийся в человеческой природе, часто проповедуют отречение от личного счастья и необходимость подчинить его общему благу. Очень нередко проповедь эта остается гласом вопиющего в пустыне, но иногда она приносит плоды, и притом в такой степени, что люди, в особенности молодые женщины, охотно приносят в жертву собственное благополучие и даже жизнь ради идеала, который, по их мнению, должен повести к общему благу.

Очень неравномерное распределение благ на земле вызвало разные учения, стремящиеся устранить такую несправедливость. Уже более 100 лет различные социалистические теории стараются облагодетельствовать все человечество. Действуя воедино, пока дело идет о критике существующих условий, они следуют по различным путям с той минуты, когда заходит речь об установлении правил для нового общества. При таких условиях даже самый смысл слова «социализм» получил столь различные толкования, что им почти невозможно пользоваться. Несмотря на то что многие из теорий коллективизма перестали отстаивать свои прежние крайности, они все же еще далеки от признания достаточной независимости личности, живущей в обществе. Во время собраний и конгрессов социалистов еще часто принимаются решения, громко провозглашающие принесение в жертву обществу прав личности. Некоторые партии запрещают своим членам сотрудничать в журналах, кроме тех, которые служат выразителями мнений партии, а также участвовать в правительстве, на которое наложен запрет. Во время стачек, устраиваемых социалистами, строго воспрещается работать тем, кто имеет самое большое желание трудиться. Недавно бывали случаи, когда типографщики отказывались печатать газеты, не разделяющие их мнений, и даже были примеры врачей, отказывавших в подаче помощи их политическим противникам.

Неоднократно по адресу коллективистов раздавались упреки в том, что они слишком попирают свободу личности. Защищаясь, они говорят, что «в будущем социал-демократическом обществе не будет и речи о тирании или о каком бы то ни было подавлении. Тайна единения индивидуумов заключается в их дисциплине, которая, однако же, должна быть понимаема не как безжизненное послушание в войсках, а только как подчинение личности общине, когда это требуется для общего блага»[449]. Но именно эта дисциплина и это подчинение заходят часто так далеко, что индивидуальное самосознание чувствует себя глубоко уязвленным. Ввиду этого среди коллективистов образовалась партия, которая не допускает поглощения личности обществом. Это – группа анархистов, которая, стремясь к свободе личности, доходит нередко до покушения на свободу, имущество и даже жизнь людей. Более сорока лет назад я был близок с Бакуниным, жил с ним и был свидетелем его начинаний в деле анархизма. При огромной энергии и очень недюжинном уме, учение его сводилось главным образом на расчистку поля для будущей деятельности, т. е. на полное разрушение существующего общественного строя. Несмотря на мою тогдашнюю молодость и на то, что один из моих старших братьев очень увлекался Бакуниным, мне было совершенно ясно, что теории этой титанической личности не содержат в себе ни единого зерна, способного действительно улучшить человеческое общежитие.

Позже я часто беседовал с Элизе Реклю, этим добрейшим теоретиком и идеальнейшим человеком. Но и его проповедь анархизма не могла поколебать моего отрицательного отношения к последнему. Сколько я могу судить, теория эта имеет мало приверженцев, и притом исключительно среди людей, не одаренных государственной мудростью.