Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период

Поиск причин этнических конфликтов, факторов их влияния и сопутствия, а также представленные типы этнической стратификации с успехом базируются среди балтийских экспертов на ставших классическими моделях объяснения Дж. Ротшильда и Д. Горовица. Вместе с тем границы применения и интерпретативная адаптация достаточно проблематичны и не всегда вписываются в рамки конкретного случая. Можно вполне согласиться с выводом группы латвийских исследователей во главе с Б. Зепой о том, что было бы ошибочным считать этническую ситуацию в Латвии стабильной и неизменной, сделанным ими в результате исследования «Этнополитическая напряженность в Латвии: поиски путей разрешения конфликта» (Б. Зепа, 2005). Возражение может вызывать приписывание структуре этнической стратификации жителей Латвии сетевидной смешанной модели, благодаря чему общие выводы об этнополитической ситуации в Латвии смещаются от конфликтогенности и вертикальной этностратификации к невнятной ассиметрической форме латвийского общества с предпосылками для постепенного и спокойного разрешения этнических конфликтов. Эмпирической базой для данных выводовслужатобщиедемографические данные, исследование рабочей силы по материалам ЦСУ, данные массовых опросов. Как утверждают авторы, в Латвии есть определенные сферы, в которых больше заняты латыши (государственное управление, образование, сельское хозяйство), и есть сферы, где выше доля нелатышей (транспорт, промышленность, строительство), но существенных различий в доходах латышей, русских и представителей других национальностей не наблюдается. К ослабляющим факторам риска этнического конфликта, как полагает Зепа и ее коллеги, следует отнести то, что в Латвии этнические группы не сконцентрированы однородно в конкретных регионах и хозяйственных отраслях, а представлены во многих и разных сферах деятельности, выполняют разные экономические функции и рассеяны по разным регионам, образуя сетевидную смешанную модель.

Итоговый вывод исследовательской группы Б. Зепы состоит в том, что в случае с Латвией ситуация, когда каждая этническая группа представлена в разных видах деятельности и нет существенных отличий в доходах по этнической принадлежности, оценивается как фактор, который снижает возможность эскалации этнического конфликта. Приведенная оценка состояния латвийской этнополитической ситуации в терминах лишь возможности существования этнического конфликта и сглаживающей противоречия этностратификацией достаточно распространена как в современных публикациях, так и в средствах массовой коммуникации. Да и само включение признания и терминологии этнического конфликта в научный оборот и политическую риторику в качестве оценочного знания в большинстве случаев вызывает крайне враждебную реакцию, упреки в ненаучности и отсутствии лояльности к режиму. Думается, что приводимая выше оценка (как и сетевидная смешанная модель этностратификации Ротшильда) скорее правомерна по отношению к средним и низшим этажам социальной пирамиды латвийского общества. По умолчанию отсутствует наиболее важное с точки зрения источников и рисков этнических конфликтов – анализ властной и, в частности, моноэтнической политической элиты, концентрирующей в своих руках властные и экономические ресурсы (Стэн А., 1997, 2003; Родине М., 2012). Латышская политическая элита, демографически, социально и интеллектуально не репрезентируя латвийское общество, составляет всего лишь менее процента от всего населения, обладая всеми ресурсными возможностями этнической политики и мобилизации и выстраивая господствующую политику этнического ренессанса и этнополитического реванша. Абсолютная этническая гегемония (более 90 %) характеризует бюрократический класс и органы национального и регионального управления, на содержание которого отводится несопоставимо с другими социально-профессиональными группами значительная часть национального бюджета. Отсутствие политической представленности этнических меньшинств в органах власти и управления служат не только препятствием для выражения и защиты ими своих интересов, но также и является причиной для дефицита репрезентативной демократии в Латвии.

Существование вертикальной этнической стратификации в Латвии, а также наличие закрытой и сплоченной элитной и корпоративной композиции латвийского общества позволяет прийти к выводу об искусственности и функциональности для властных кругов этнополитических конфликтов как инструментов сплочения и воспроизводства латвийской этнодемократии.

Национальная идентичность как конфликтообразующий ресурс в Латвии