Этнопсихология

Примечательно, что германские авторы X–XI вв. считали варинов-вэрингов одним из славянских племен. Между тем ассимиляция их славянами едва-едва завершалась. Еще в конце VIII — начале IX в. „веринам“ (называемым в этом случае также тюрингами) вместе с англами, жившими на юге Ютландского полуострова, Карлом Великим была пожалована особая „Правда“. Очевидно, обычаи двух народов в это время были близки, причем от собственно германских они заметно отличались, но отличались и от славянских. По всей вероятности, германские авторы потому и не заметили, как ославянилисъ варины, что и изначальный их язык был чужд германскому. В ранних источниках это племя рассматривается как ветвь вандалов, и это, видимо, соответствует действительности. Позднее же и славян, живших на этой территории, стали называть вандалами, опять-таки потому, что германские авторы не различали их языков. Подобным образом и славяне именовали разноязычных соседей „немцами“.

Выше говорилось о значительном этническом слое у южного и юго-восточного побережья Балтийского моря, именуемом обычно „северными иллирийцами“. Видимо, не только руги, но и варины принадлежали именно к этой группе племен, которые впоследствии частично ославянились, частью были германизированы, частью растворились в населении восточного берега Балтики. Изначальная близость ругов и варинов могла послужить позднее причиной их постоянного смешения: на ругов-рутенов распространяется общее название „варяги“, и, наоборот, область Вагрии в XII–XIII вв. нередко именуется „Руссией“.

Наступление франков побуждало варинов искать новые места поселений. В VIII в. во Франции появляется „Варангевилл“ (Варяжский город), в 915 г. возник город Вэрингвик (Варяжская бухта) в Англии, до сих пор сохранилось название Варангерфьорд (Варяжский залив) на севере Скандинавии, по соседству с „Мурманским“, то есть норманнским берегом. С VIII–IX вв. имена Варин или Вэринг широко распространяются по всей Северной Европе, свидетельствуя также о рассеянии отдельных групп варинов в иноязычной среде. Но в конечном счете основным направлением переселений окажется восточное побережье Балтики и берега рек и озер на пути из Прибалтики в Волжскую Болгарию. Именно города южного побережья Балтики ранее всего вошли в торговые контакты с арабами в Булгаре, и здесь обнаруживаются самые ранние клады арабских монет.

Киевский летописец конца X в. к варягам относился, как и положено киевлянину, недоброжелательно и иронически. Варяги хотели было получить „окуп“ с киевлян по две гривны с человека — суммы огромной (2 гривны — стоимость коня смерда). Но Владимир обманул своих наемников. Оставив у себя „мужей добрых, смелых и храбрых“, раздав им — города, он отправил остальных в Византию, предупредив „царя“, чтобы он не держал их „в граде“, то есть в Константинополе, чтобы они не причинили зла, как это, видимо, случилось в Киеве.

У летописца нет намека на иноязычие варягов, они были лишь чужими для киевлян. Показательно и то, что он не упоминает пришедших с Владимиром новгородцев, которые, конечно, составляли основу княжеской дружины. Очевидно, и к ним относилось обозначение „варяги“.

При Ярославе роль варягов, видимо, возрастает, причем теперь в числе наемников должны были появиться и шведы: в 1019 г. князь женился на дочери шведского короля и внучке ободритского князя (по матери) Ингигерд. Судя по обмену посланиями между Иваном Грозным и Юханом III, и в Швеции и в России лишь с этого момента включали шведов в число варягов на русской службе. Так оно, видимо, и было на самом деле.

В 1015–1016 г. в Новгороде происходили постоянные столкновения между новгородцами и набранными Ярославом за морем варягами. Именно эти столкновения послужили непосредственным поводом для создания „Правды Ярослава“, которая регулировала главным образом отношения между теми и другими. Помимо варягов, „Правда“ упоминает также колбягов, в которых еще В.Н. Татищев узнал поморян из области Колобжега (околобережья). Намеков на различия в языке по-прежнему не видно, но антагонизм между пришельцами и коренными новгородцами нарастал. Этому способствовали и религиозные различия: в Новгороде утвердилось христианство, а варяги, шедшие на восток, были преимущественно язычниками. Установленная еще Олегом дань с Новгорода заморским варягам в размере 300 гривен в год неизбежно подогревала вражду. Сразу же после смерти Ярослава выплата этой дани прекратилась, как прекратился и набор наемников в заморских землях. Само имя варягов переосмысляется, распространяясь на выходцев вообще из католического запада, а летописцу, рассказывавшему о призвании варягов в IX в., пришлось объяснять, что это были не шведы, не норвежцы или датчане, а варяги-русь. Разъяснение это, правда, давал киевский летописец. В Новгороде, как было сказано, шведов варягами не называли вплоть до XIII в.