Этнос и глобализация: этнокультурные механизмы распада современных наций

Очевидно, это связано со снижением интегрирующей и ассимиляционной способности современных постиндустриальных наций, размытых, деактуализированных и фрагментированных глобализацией. В отличие от государств индустриальной эпохи, способных сплотить население и ассимилировать этнокультурные меньшинства на основе доминирования развитой национальной культуры, современное постиндустриальное государство утратило стимулы, обеспечивающие лояльность населения, причем не только недавних иммигрантов.

Характерно, что в новых условиях политика мультикультурализации европейских наций вызывает эффект, обратный ожидаемому, так как социальная и культурная интеграция иммигрантов в принимающее общество последовательно снижается вплоть до назревания этнокультурной конфронтации.

Социальное, а теперь и политическое (вплоть до силового) давление растущих иммигрантских общин на национальные правительства ЕС привело к фактическому наделению инокультурных иммигрантов особым статусом, известным как «позитивная дискриминация», и привело к переходу общества от этнокультурной фрагментации к этнокультурной поляризации.

Открытый кризис политики мультикультурализма в Германии часто отсчитывают с выхода сенсационной книги Тило Саррацина «Самоуничтожение Германии»385, где представитель германских финансовых элит констатирует уже очевидный факт этнокультурной фрагментации «классических» европейских наций, как частного проявления общей тенденции глобализации. События последнего года (2015 г.), когда границы Шенгенской зоны беспрепятственно форсировали несколько миллионов человек, настроенных на конфликт с принимающим обществом, доказывает серьезность этого предупреждения.

Стирание экономических и политических границ государств-наций не преодолевает противоречий глобального ресурсно-демографического кризиса, а трансформирует конфликт, перенося противоречия с межгосударственного уровня на уровень противостояния этнокультурных общин.

В любом случае, политику мультикультурализма можно определить как отказ политических элит от классической, конвергентной модели строительства единой нации и переход к нетерриториальной автономизации этносов, превращение унитарной нации в конфедерацию этнических групп, не связанных общей культурой и идентичностью.

Фактически, мультикультурализм – политика отсроченной катастрофы, причем не культурной, а политической, так как затрагивает основания власти и первичные социальные механизмы властных отношений.

Дестабилизирующую роль мультикультурализации полиэтнических наций, чреватую буквально «эрозией» системы властных отношений, отмечает С. Хантингтон, информированность и объективность которого в отношении собственной страны вряд ли подлежит сомнению: «Соединенные Штаты и Советский Союз напоминают друг друга в том, что не являются нацией-государством в классическом смысле этого слова. Обе страны в значительной степени определили себя в терминах идеологии, которая, как показал советский пример, является более хрупким основанием единства, чем единая национальная культура… Если мультикультурализм возобладает и если консенсус в отношении либеральной демократии ослабнет, Соединенные Штаты присоединятся к Советскому Союзу в груде исторического пепла»386. За двадцать лет, прошедших с момента публикации, проблема этнокультурной фрагментации американского общества, связанная, в частности, с массовой нелегальной миграцией из Мексики, заметно усугубилась.

Продолжая приведенную выше мысль С. Хантингтона, можно отметить, что частным случаем мультикультурализации унитарного государства с выделением «союзных республик» и этнических автономий можно считать Советский Союз, распад которого был спровоцирован кризисом социалистической (советской) идентичности, идеологизация которой была во многом обусловлена разнородностью этнокультурного субстрата.