Это(а) твоя жизнь

Дым от тлеющей травы пополз по земле, заструился ручейками между кочками в разные стороны. Словно живой организм шевелился он и разрастался, становясь все гуще, покрывал землю по щиколотку плотной клубящейся массой. Не прошло и пары минут, как дым достиг края обрыва и ринулся вниз широким бесшумным водопадом. То ли туман стал подниматься над Байкалом, то ли странный дым покрыл воды Великого озера, только пропали призрачные отраженные близнецы-звезды, оставив в ночном небе ярко гореть истинные. А дым-туман еще не успокоился, поднимаясь все выше и выше над водой, пока не достиг уровня высокого берега, на котором исполнял свой танец шаман. Дым бурлил и серебрился под белым светом Матери-Луны, и теперь никак нельзя было понять, где под белым пушистым покрывалом была твердая земля Ольхона, а где таилась пропасть бездонная. И если бы нашелся местный житель, который не спал бы сейчас, а бродил ночью по острову, то заставил бы его страх остановиться, не дал бы шагу ступить без боязни рухнуть с кручи в глубины озера. Тогда пришлось бы ждать ему до тех пор, пока жуткий морок этот к утру не развеется.

И только Дуурэн боо не испытывал страха и продолжал свой немыслимый танец. В исступлении описывал он круги около неразличимых теперь в слое дыма остатков костра, неистово топал, заставляя колокольчики на одежде греметь и шуметь, очень часто, но ритмично стучал колотушкой в центр бубна. Дым всплескивался вверх из-под ног шамана и затем медленно опускался, когда тот делал следующий шаг. И не боялся Дуурэн боо ступить в невидимую пропасть и упасть с обрыва, а если бы и наступил, то не провалился бы, а пошел по дыму-туману, как по твердой дороге – Боги дали ему знания, силы и умение. Глядя со стороны на шамана, казалось, что взмыл он под небеса и исполняет свой танец, стоя прямо на облаках.

Большая Луна, такая же круглая, как бубен Хэсэ, висела настолько низко, что еще чуть-чуть, и до нее можно было бы дотронуться рукой. Неожиданно шаман остановился и замер, повернувшись лицом к Луне, будто прислушиваясь к чему-то. Образовалась такая тишина, что можно было за сто метров услышать, как на землю с дерева падает лист.

Дуурэн боо медленно поднял тойбуур и четко один раз ударил в бубен. Выждал какое-то время и снова ударил, потом еще. Девятый удар, отозвался легким толчком откуда-то снизу из-под земли. Продолжая бить в бубен, Дуурэн боо снова запел песню. Промежутки между отбивками становились короче, и каждому девятому из них вторил подземный отклик. Эти удары и толчки были похожи на постепенно ускоряющееся биение огромного сердца, как будто просыпался большой таинственный организм. Остров Ольхон вздрагивал, а шаман, словно сопротивляясь чьей-то воле, с напряженным перекошенным лицом понемногу разворачивался от Луны, светившей с запада, в сторону восточной стороны. Пока Дуурэн боо поворачивался, голос его изменился, стал резким и пронзительным, и, судя по интонации, он кому-то что-то активно доказывал. Остановившись лицом к северу, туда, где под слоем тумана скрывалось Малое море, у шамана снова изменился голос, и теперь он был совсем другой, хриплый и властный. Похоже, что оба голоса и третий собственный, существовали каждый сам по себе. Какие-то силы раздирали Дуурэн боо изнутри, спорили, ругались и за что-то боролись, не желая уступать друг другу. Накал страстей невидимых противников возрастал, голоса раздавались все громче, импульсивнее и казалось, исходили теперь не от шамана, а со всех сторон сразу. Их было уже не два и не три, а словно десятки глоток надрывались в желании отстоять свою правоту. Какое-то безумие творилось под звездами Байкала! Вокруг стоял невообразимый гул, и земля под ногами дрожала. Тело Дуурэн боо конвульсивно дергалось, отбивая в Хэсэ одиннадцатую серию ударов, и когда раздался последний гулкий звук, землетрясение достигло своего пика. Шаман не смог устоять на ногах и повалился, упав на спину, раскинул руки в стороны. Хэсэ выпал и откатившись в сторону, замолчал. Колокольчики и бубенчики больше не дребезжали. И лишь земля толкалась и вибрировала не в силах сдержать то, что хотело из нее выйти наружу, а над ней колыхался туман, взбудораженный резкими движениями. Не сразу, но земля успокоилась, все реже и реже вздрагивая и вздыхая.

Прошло совсем немного времени, и вдруг пошел дождь. Обычный теплый летний дождь. Небо было все также безоблачно и чисто, и откуда летели капли воды, оставалось загадкой, впрочем, никто этого уже не видел. Может кто и выбежал из дома во время землетрясения, но уже наверняка успокоился, вернулся обратно и лег спать, оставив ночные тревоги в мире сновидений.