Это Америка

На Via Veneto Лиля с Лешкой подошли к дому 119, красивому старому особняку с флагом США — это было посольство. В правом крыле размещалось консульство, у входа стоял охранник — молодой стройный пехотинец в красивой темно — синей форме. Он улыбнулся им широкой приветливой улыбкой и пропустил, ничего не спрашивая. Впервые они входили на территорию, принадлежащую Америке.

К консулу вызывали по одному, Лилю пригласили первой. В большом кабинете сидели двое — консул и его помощник, говоривший на ломаном русском. Оба лет тридцати с небольшим, высокие, в прекрасно сшитых костюмах. Встретили ее открытыми улыбками, вполне соответствуя ее представлению о типичных американцах, и она сразу почувствовала себя с ними очень просто.

Сначала полагалось дать клятву: отвечать правду, только правду и ничего кроме правды. Все трое встали и подняли правые руки. Лиля сразу отметила про себя: «Там все боялись говорить правду, незачем было и клясться». Помощник задавал обязательные вопросы, к которым всех заранее подготавливали в ХИАС:

— Были ли вы членом коммунистической партии?

— Были ли вы арестованы и сосланы?

— Подвергались ли вы психиатрическому лечению?

Следующие два вопроса ужасно смутили ее:

— Занимались ли вы проституцией? Болели ли вы венерическими болезнями?

Лиля широко раскрыла глаза:

— Нет, не занималась, не болела.

Наступила неловкая пауза и, чтобы загладить впечатление, помощник сказал, улыбнувшись:

— Вы ведь не только доктор, но и ученый.

— Да, я написала несколько статей по хирургии, — растерянно ответила Лиля.

— Нам это известно, все копии ваших работ лежат в вашем деле. Наша страна должна гордиться, что такой человек, как вы, выбирает ее своим местом жительства. Америке нужен приток талантов.

Лиля не ожидала услышать такое. Волна эмоций подступила к горлу: первый же официальный представитель Америки, с которым она столкнулась, дает ей такую высокую оценку. Она неловко поблагодарила и вышла из кабинета, уже зная, что ей дадут разрешение на въезд и что там будет ее настоящее место.

Пока в кабинете был Лешка, Лиля все переживала сказанное консулом: «Америке нужен приток талантов». Да, ее страна теряет таланты, а Америка их приобретает.

Лешка вышел от консула с довольной улыбкой:

— Приятные чуваки эти американцы, парни что надо.

* * *

Алешу так и не выпустили из Праги, и он не смог вырваться к ним. Но исправно звонил и переводил небольшие суммы денег, поддерживая их. И вот Лиля говорила с ним из Рима в последний раз:

— Алешенька, завтра мы улетаем. Очень грустно, что я тебя не дождалась. Ведь уже полгода прошло… Теперь встретимся уже в Америке. Когда только? Позвони родителям в Москву, скажи, что я напишу им, как устроимся на месте. Целую тебя, любимый мой!

16. Перелет в Америку

Громадный холл аэропорта «Леонардо да Винчи» со стеклянными стенами и потолком заливало приветливое итальянское солнце. Собралось больше ста русских, все суетились, все были переполнены радостным ожиданием встречи с Америкой.

Тут и там слышались взволнованные голоса:

— Как они нас всех разместят в одном самолете?

— Так вы же не знаете! У американцев есть даже двухэтажные самолеты.

— Двухэтажные? Как дома?

— А вот увидите.

— А сколько стоит билет до Нью — Йорка?

— Откуда мне знать? За нас ХИАС платит.

Сошлись на том, что двенадцатичасовый перелет из Рима в Нью — Йорк через Атлантический океан должен стоить целое состояние[26].

* * *

После двухчасового ожидания людей построили в длинную очередь к паспортному контролю. Тесная толпа евреев могла стать заманчивой целью для террористов, а потому сотрудники ХИАС тщательно следили, чтобы никто чужой к ним не приближался[27]. Наконец все вошли в громадный салон двухэтажного «Боинга-747». Размеры салона поражали — таких больших самолетов в СССР не было.

По радио звучала зажигательная мелодия старого романса «Дорогой длинною», популярного во всем мире. Лиля под музыку шла вдоль салона легкой походкой, их места были в конце. Лешка по — мальчишески обрадовался своему месту у окна:

— Мам, смотри, какое крыло громадное! Я буду в полете наблюдать за крылом.

— Не забудь предупредить, если оно отвалится, — засмеялась Лиля.

Перед собой они видели весь салон. Одну половину пассажиров составляли суетливые эмигранты, а другую — американцы, и обе группы с любопытством рассматривали друг друга. Наконец, вырулив на взлетную полосу, «Боинг» взревел, задрожал и помчался вперед. Все притихли. Но самолет не качало, стюардессы вывезли в проходы столики с напитками. И тут начались забавные недоразумения: пассажирам предлагали аперитивы, но советские люди не знали этой западной традиции и встревоженно расспрашивали:

— А еда где? А закуска? Кушать-то дадите? А платить сколько?

Стюардессы только улыбались и протягивали джин с тоником, виски, соки. Потом привезли горячую еду, все успокоились и с удовольствием приступили к трапезе. Многие заснули, кто-то смотрел фильм на экранах в салоне.