Это безумие, детка (СИ)

– Боишься, что после всего, что ты сделал с куколкой, после всего, что ты знаешь, я тебя сожру? Ты же разнюхал, кто я такой, не так ли, дружок? – большим и указательным пальцами с черными когтями вместо ногтей Леоне взялся за пуговицу рубашки Леконта и тот издал сдавленный горловой звук. – В общем, ход твоих мыслей верный, но получается скучновато, а я страсть, как не люблю предсказуемые сюжеты. Я слышал, ты лучший в Буковене журналист. Гордишься своей работой, да? Любишь ее? У меня есть кое-какая занятная сверхспособность, как раз для тебя. Думаю, получится забавно.

Оставив в покое пуговицу еле дышащего Ника, Гаспар поднес руку к его лицу. Из ладони Леоне зазмеилась черная бархатная лента, точно кляп перетянувшая горло Ника. Через мгновение она растаяла дымом, который всосался в его шею. Леконт принялся ощупывать свое горло – в его взгляде было непонимание и ужас.

– Теперь ты никому не сможешь обо мне рассказать, – негромко проговорил Гаспар, выпрямившись. – А если точнее – теперь ты никому ни о чем не сможешь рассказать. Молчание, невыразимость…. Можно назвать это как угодно. Боюсь, милый маленький щеночек, с такой особенностью на твоей карьере журналиста придется ставить жирный крест. Знаешь… – Леоне вдруг усмехнулся, к чему-то прислушиваясь, и от его одновременно обаятельной и дикой усмешки Роэл бросило в дрожь. – Эти голоса у меня в голове… Они говорят, я слишком милосерден. Говорят, что я все-таки должен перегрызть тебе горло. Ты бы шел отсюда подобру-поздорову, паренек, пока я не прислушался.

Не выдержав, Николас понесся к лифту. Несколько мгновений Гаспар хищно смотрел ему вслед – того и гляди бросится, но вместо этого он сам себе покачал головой, приглушил глаза, и вернулся в квартиру Роэл.

Только сейчас она обратила внимание, что движется Гаспар странно, неверными шагами. Дойдя до ее постели, он как-то тяжело на нее опустился.

– Что с тобой? – спросила девушка.

Приближаться было страшно.

– Понял, что не могу жить с тобой в разлуке, куколка, – хрипло ответил Леоне и поморщился. – Вот, решил повидать. Чаю нальёшь?

Разумеется, это была насмешка, но шокированная Роэл вдруг поняла, что готова расплакаться, потому как ей хочется, чтобы это оказалось правдой. Разозлившись на себя, девушка потянулась к тумбочке за телефоном – набрать Константина Леоне и вдруг увидела на его темно-зеленой рубашке черное пятно.

– Ты ранен! Упыря же очень сложно ранить, а уж тем более убить, вы практически неуязвимы… – прошептала Роэл.

Границы пятна быстро увеличивались.

– Ну, с некоторых пор мой папочка в этом весьма поднаторел. Я прямо не ожидал от его ищеек такой прыти, – заметил Леоне, прикоснулся к пятну, и лицо его исказила гримаса. – Ты, смотрю, ему звонить собралась, куколка? Можешь, конечно, но учти, что я прикончу тебя раньше, чем он приедет и свалю отсюда… В таком состоянии будет сложновато, но я справлюсь – и не сомневайся. На данный момент времени я не собираюсь видеться со своим сиятельным родственником и сделаю все, чтобы эта встреча не состоялась. Даже если придется тебя убить. Уж прости, куколка.

– Ты не убьёшь меня, – покачала головой Роэл, не отводя от него долгого взгляда, и положила телефон обратно на тумбочку. – А я не стану никуда звонить, Гаспар.

Леоне повернул к ней голову и в его мутных зеленых глазах что-то промелькнуло. Что-то, похожее на удивление и…

Девушка решительно подошла и, присев на край постели, стала расстегивать его рубашку. Рана на левом боку выглядела на редкость паршиво – хоть и была небольшой по площади, но очень глубокой. Кусок кожи с частью татуировки был выжжен, обугленные неровные края раны чуть дымились. Так что один из вытатуированных воронов напрочь лишился своей головы, на месте которой теперь зияло месиво из порванных мышц.

– Чем тебя так?

– Помнишь серебряный пистолет, из которого ты в меня целилась? – невнятно спросил Леоне.. – Личное изобретение папаши. Он имеет власть над металлом и неуязвимость к упырям, так что… Постарался, чтобы было чем прикончить родного сына.

Роэл осторожно стащила с Гаспара пропитавшуюся кровью рубашку и принялась промывать рану. Поначалу руки дрожали – она боялась причинить ему боль, но затем успокоилась и действовала уверенно и отстраненно. В довершение наложила на рану повязку, обмотав его торс бинтом так туго, насколько хватило силы. Но, кажется, это не помогло – на белой марлевой поверхности практически сразу появилась кровь, очень быстро его пропитав. Выглядел Леоне откровенно плохо – на лбу выступила испарина, и дышал он с присвистом. Яркие зеленые глаза Гаспара померкли, точно их затянуло какой-то мутной пленкой.

– Гаспар… – Роэлпротянула руку к его раскаленному лбу, не решаясь прикоснуться, но затем отвела прядь его мокрых волос.

– Куколка… – Леоне поймал ее за запястье и сжал так крепко, что девушка едва сдержала стон. – Дуй в магазин и купи мяса. Только не свинину и не говядину! Какую-нибудь косулю, пристреленную два-три часа назад. Сердце давай!