Это больше не игра

— Эмма была замечательным кулинаром. Она все время экспериментировала, пробовала новые рецепты. А как она пекла! Сказка! Ее фирменный шоколадный кекс несколько лет подряд занимал первое место на конкурсе.

— И дом она обставляла, да? — тихо спросила Джеки, гоняя по тарелке пересушенный желток.

— Да. Она была стопроцентной женой и домохозяйкой. Готовить, обустраивать дом, возиться в саду доставляло ей удовольствие. И мне это очень нравилось.

— Счастливая, — задумчиво протянула Джеки. — Бен, не пытайся это съесть. Яичница сухая и безвкусная, суп просто отвратительный. Даже тосты и те несъедобные.

Она поднялась и направилась к телефону.

— Что ты делаешь?

— Хочу заказать пиццу, что же еще?

Джеки стояла к нему спиной, но что-то в ее голосе насторожило Бена.

— Обед был вполне... съедобным, Джеки. Я очень благодарен тебе за заботу. Я действительно пока еще не могу управляться одной только левой рукой.

— Ну, уж заказать пиццу по телефону можно и левой рукой. — Джеки лихорадочно листала телефонную книгу.

— Не нужна нам пицца. — Бен поднялся со стула, подошел сзади и нажал рычаг.

Джеки смотрела на эту сильную, загорелую руку с длинными пальцами и слизывала со щек слезы, градом катившиеся из ее глаз. Она потерпела полный крах. Не ей соревноваться с совершенной во всех отношениях Эммой, которая навсегда останется в сердце Бена идеалом женщины. Что толку, что Джеки разбирается в инвестициях, как профессионал, знает кинематограф и театр, побывала во всех крупнейших городах мира, но при этом не умеет приготовить яичницу, а чтобы оформить свой дом в Малибу, приглашала декоратора.

Бен взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Джеки, обед был замечательный. Я не хочу пиццы.

— Бен, ты хороший человек, — дрожащим голосом произнесла Джеки, упорно не поднимая на него глаз. — Но не стоит щадить мои чувства. Я знаю, что суп и яичница просто отвратительны. Пусть я не умею готовить, но оценить качество еды всегда могу. А ты после рабочего дня должен нормально поесть. Позволь мне заказать пиццу. Даже если ты не хочешь, я ее съем. — Она быстро-быстро заморгала, но слезы снова хлынули из глаз.

Большим пальцем здоровой руки Бен стал нежно смахивать слезинки с ее щек.

— Ладно-ладно. Пицца так пицца. Может, поедим где-нибудь в пиццерии, а не дома?

Джеки отрицательно затрясла головой. Сначала из-за нее он сломал руку, потом она не смогла приготовить элементарный обед... И она еще удивляется, почему не нравится Бену. А что в ней может ему понравиться?

— Я хочу поесть здесь, можно?

— Конечно. А с чем ты любишь пиццу?

— Все равно. — Джеки отвернулась, вытерла глаза, шмыгнула носом, затем стала набирать номер. — Я уберу здесь все, пока доставят заказ. А ты отдохни в гостиной, почитай газету, или что ты там привык делать по вечерам.

— Обычно я сидел на кухне, наблюдал, как Эмма готовит, и мы разговаривали.

— А-а... — Зависть к умершей женщине нахлынула на Джеки с новой силой. Было очевидно, что Бен обожал свою жену. Как Джеральд ее мать. Она заметила, что отчим старается как можно больше времени проводить рядом с Пегги, видеть ее, касаться, просто разговаривать.

Никто никогда не относился так к Джеки.

— Тогда садись и расскажи мне об Эмме.

Она быстро собрала со стола тарелки и стала набирать воду в раковину. По правде говоря, ей не очень хотелось слушать об идеальной женщине, жившей в этом доме с Беном, которую он любил и которую никогда не забудет. Но может быть, это поможет ей лучше понять Бена? Подскажет, как привлечь его внимание? Хотя Джеки не представляла, как можно сделать смыслом всей своей жизни уборку и приготовление еды.

— В доме много фотографий. Я покажу тебе, когда мы перейдем в гостиную.

— Бен, мне интересно, какой она была, а не как выглядела.

— Привлекательной. Мягкой. Доброй. Любила детей и животных. — Бен говорил медленно и односложно, тщательно подбирая слова.

— А почему у вас не было детей? — Джеки поставила в сушку последнюю тарелку, вытерла руки и обернулась.

— Так случилось. Мы хотели детей, но Эмма так ни разу и не забеременела. — В голосе Бена слышалась боль, и Джеки пожалела, что задала этот вопрос. — А теперь ты расскажи мне о Джеки де Марсель. Наверное, очень интересно быть дочерью Стивена Беннета.

Джеки пожала плечами.

— Нормально. Я просто не знаю, как это — быть дочерью кого-то другого. В детстве мне казалось, что все дети живут так, как я.

— А какие значительные события произошли в твоей жизни за последнее время? — продолжал допытываться Бен.

— Знаешь, это смешно, но никаких. Так, череда повседневных мелочей.

— Например?

Джеки задумалась, затем рассмеялась — в голову лезли сплошные глупости, не заслуживающие его внимания.

— Ничего достойного упоминания. Как ты думаешь, пиццу скоро доставят?

— Скоро. — Бен встал со стула. — Пойдем, я покажу тебе фотографии Эммы.

Отлично! Никогда еще Джеки не попадала в подобную ситуацию — беседовать с мужчиной, от которого она без ума, и при этом рассматривать фотографии его любимой жены. Все-таки мужчины, даже лучшие из них, удивительно толстокожие существа.