Это была любовь (СИ)

Я улыбаюсь, и мы с Кристен прощаемся молчаливым кивком. Кристен — не такая, как все эти богатеи. Да, на ее груди висит цепочка стоимостью, как вся эта забегаловка, но несмотря на свой статус, она ведет себя так, словно выросла в самом обычном районе этого города. И я понимаю, что в выборе подруги точно не ошиблась.

Спустя где-то час после ухода Кристен, Том просит меня прибраться в подсобке нашего кафе. Я убираю волосы в высокий хвост и принимаюсь за дело: нужно распаковать несколько коробок с салфетками и трубочками, подмести пол и разобрать хлам на полках. К тому моменту, когда я опустошаю третью коробку, дверь подсобки скрипит и это может означать одно: в комнату кто-то вошел.

— Том, тут контейнер с бумагой на верхней полке, я не могу достать. Поможешь мне? — я упираюсь руками в бока, продолжая сканировать взглядом коробки разных оттенков коричневого.

Позади раздаются тяжелые шаги, Том подходит ко мне вплотную и мужские руки тянутся к верхней полке. В нос проникает знакомый цитрусовый аромат вперемешку с запахом алкоголя, это заставляет меня выпрямиться и напрячься всем телом. Длинные пальцы ловко подцепляют край коробки и, цепко схватив ее, опускаю на пол. Я продолжаю стоять спиной к мужчине и четко осознавать, что позади меня совсем не Том.

— Клайм… — на выдохе произношу я и медленно разворачиваюсь.

Наши взгляды встречаются и в груди что-то неприятно простреливает. Его светлые волосы взъерошены и торчат в разные стороны так, будто он только что проснулся. Ненавижу, когда у него такой вид. Потому что это слишком возбуждающе действует на меня. На нем серая футболка, темные штаны и черная косуха сверху. Руки по привычке покоятся в карманах брюк, а глаза… Господи, я впервые вижу его глазами такими. Они стеклянные и потерянные.

— Что ты здесь делаешь? Это помещение только для сотрудников.

— Захотел увидеть тебя.

Его голос охрипший и спокойный. Черт, ладони начинают потеть.

— Я хотела поговорить с тобой, — Клайм делает шаг на меня, и я машинально отстраняюсь от него. — Ты вновь спас меня. Спасибо.

С каждой секундой он оказывается все ближе и ближе, но мне больше некуда отступать, я уже вжимаюсь лопатками в стеклянные полки шкафа.

— Ты что пьян?

Он молчит и лишь всматривается в мое лицо, заставляя нервничать. От него пахнет терпким алкоголем и крепким табаком. Не люблю пьющих людей, но, черт возьми, этот запах, исходящий от него, сводит меня с ума.

— Я чуть не потерял тебя, — произнесено с хрипотцой. Его взгляд стал еще туманнее и печальнее. — Я блядь чуть не потерял тебя.

Его грубые ладони обхватывают мое лицо, и он целует меня жадно, грубо, терзающе. Он не дает мне возможности даже вздохнуть, больно впивается в мои губы, не отрываясь от них ни на миг. Господи, я сейчас упаду. Почему он целует так, словно это его самая главная потребность? У меня дрожат ноги и подгибаются колени от бушующих внутри чувств. Грудную клетку разрывает непонятное чувство, а низ живота знакомо простреливает. Он вновь и вновь накрывает мои губы своими, а я отвечаю на поцелуй. Мы целуемся так, словно голодали друг по другу долгое время, так, словно от этого зависит наша жизнь. Я чувствую, как дрожат его руки, слышу судорожные вздохи, вылетающие из его груди, я ощущаю, как сильно он нуждается во мне.

— Клайм… — произношу я, когда мы, наконец, отстраняемся друг от друга.

— Ты как наркотик, Рита. Как гребаный морфин, на который я подсел и больше не в силах слезть. Ты вот здесь, — он указывает на свою голову. — Засела в моих мыслях и тянешь за тонкие ниточки моего сознания. Черт, — Клайм берет мою руку и кладет ее на свою грудь. Она горячая и быстро вздымается. — Ты чувствуешь это, Рита? Это мое сердце. И оно бьется для тебя.

Я хочу закричать. Мне хочется заплакать. Мое сердце стучит так, словно намеревается разорвать грудную клетку и выпрыгнуть из нее. Я хочу произнести хотя бы слово, наблюдая за безнадежно отчаянным взглядом парня, но спазм сжимает мою гортань, и все слова остаются висеть на языке.

— Когда ты оказалась под водой… Когда я тянул тебя со дна… Когда ты продолжала неподвижно лежать и не могла сделать вдох, я думал, что потерял тебя. Я так испугался, Рита… Никогда в жизни так не боялся. Я уже третий день вливаю в себя алкоголь в надежде забыть о твоем бледном и синеющем лице.

— Я знаю, — я прижимаюсь к его груди и слышу бешеное биение его сердца. — Я знаю, Клайм. Но сейчас все хорошо. Я здесь. Я жива. И все благодаря тебе, — я обхватываю его лицо свои руками и заставляю посмотреть на меня. Его глаза наполнены вселенской болью и мне непременно хочется разделить с ним эти муки.

— Поцелуй меня. Поцелуй меня еще раз, Клайм.