Это была любовь (СИ)

— Ты сам себя слышишь? Ты и я? Шутишь? — я давлю на его грудь и, когда Клайм нехотя отстраняется, я иду на поиски своей порванной блузки. Понятия не имею, как мне выйти из подсобки в разорванной униформе и как объясняться перед Вэнди. — Мы просто пару раз переспали.

Я натягиваю на себя свою блузку и пытаюсь застегнуть ее на оставшиеся целые пуговицы. Руки дрожат неимоверно, а вдоль позвоночника бегут мурашки от пристального взгляда за моей спиной. Я знаю, что мы не просто пару раз переспали. Между нами творится нечто необъяснимое и притягательное, но я напрочь отказываюсь признавать эту необузданную страсть.

— Просто переспали? Я похож на парня, для которого важен мимолетный перепих?

— Да! — я поворачиваюсь и сверлю взглядом Клайма, на что он закатывает глаза и отталкивается от металлического стеллажа с коробками. Во время секса некоторые коробки попадали с полок и теперь мне придется проделывать двойную работу.

— Послушай, Рита. Поначалу я вел себя как последний засранец, признаю, но теперь все изменилось. Я будто вновь вернулся в детство, где моим самым главным приоритетом была ты. Я не знаю как, но тебе удалось вновь попасть в мое сердце, несмотря на то, что я долгие года пытался тебя забыть.

Это глаза по-прежнему блестят, только уже не от выпитого спиртного, а от искренности, что льется из его души. Я еще никогда не видела его таким открытым и чистым. Со всеми он гребаный Клайм Бейкер, заносчивый и наглый парень-грубиян из богатой семьи. А со мной он, наконец, снял свою маску безразличия и разбил ее об стену на мелкие кусочки, обнажив все свои слабости и страхи.

— Я тоже это чувствую, Клайм. Я тоже ощущаю, насколько сильно мы перешли проведенную черту. Лучше прекратить это сейчас, пока не стало поздно, — я распускаю растрепанные волосы из тугого хвоста и начинаю поглаживать их руками. — Люди не живут так, как мы. Они ходят в кино, обнимаются перед камином…

— Я трахну тебя перед камином, — поправил он, притянул к себе и ухмыльнулся, когда я засмеялась. — Мне плевать на других людей, Рита. Мы не позволим их правилам нас обуздать. Какая разница, что мы можем или не можем делать. Кто нас остановит?

— Твои родители.

— Плевать. Они не смогут запретить нам быть вместе, — он прикасается своим лбом к моему и начинает улыбаться.

— Ладно… — на выдохе произношу я.

— Ладно?

— Ладно.

— Не думал, что это будет так просто… — Клайм быстро целует меня в губы и начинает игриво покрывать поцелуями мой подбородок, щеки, скулы и шею, отчего я начинаю смеяться.

— Ну, все, хватит… — я улыбаюсь и чуть отталкиваю его от себя, но все еще позволяя себя обнимать. — Мне нужно все здесь убрать.

— Заеду за тобой после работы.

Клайм отстраняется от меня, давая мне возможность вздохнуть полной грудью. Я скрещиваю руки на груди и прикусываю кончик языка, прежде чем произнести:

— Вообще-то… Лиам собирался это сделать.

Лицо Клайма мигом меняется: от прежней игривой улыбки и влюбленного блеска в глазах не остается ничего. Он резко дергает вниз воротник своей куртки и испепеляет меня холодным взглядом.

— Насчет этого… Порви с ним, — произнесено грубо и резко, словно совсем недавно этот парень не зацеловывал каждый участок моего тела.

— Знаю. Но не так резко. Он был мил со мной, поэтому я не хочу сделать ему слишком больно.

Клайм лишь плотно поджимает свои покрасневшие от поцелуев губы, засовывает руки в карманы джинсов и окидывает меня стальным взглядом.

***

— Покажешь, что ты рисуешь? — глаза парня моментально перемещаются с моего лица на мольберт, покрытый белой плотной тканью. Я издаю смешок, продолжая рисовать линии на его рельефной груди, плавно переходя на мускулистые плечи парня.

— Нет. Ни за что.

— А если я спрашивать не буду? — Клайм привстает и из-за смены своего положения чуть не сбрасывает краски с кровати.

— Эй… Лежи ровно… — я упираюсь рукой в его оголенную грудь и он, резко откинувшись назад, поднимает руки и заводит их за голову, принимая удобное положение тела.

— Я же все равно узнаю.

— А я и не планирую скрывать. Когда картина будет дописана, ты увидишь ее первым.

Я прикусываю нижнюю губу и концентрируюсь на мазках голубой краски на груди Клайма. Я вырисовываю голубые линии на его теле, сидя на нем сверху. Его руки ранее покоились на моих ягодицах, и он не упускал возможности лишний раз их сжать.

— Что это? — он смотрит на свою грудь, а именно на нарисованный мною рисунок.

— Крылья.

— Для чего мне голубые крылья, Рита?

— Голубой цвет символизирует безмятежность, спокойствие и воздушность. Крылья — символ свободы. Они нужны тебе, Клайм. Ровно так же, как и мне.

Я замираю с кистью в руках и смотрю в его желтые глаза, которые в темном освещении отдают зелеными оттенками..

— Я всегда свободен… Никто и ничто не встанет на моем пути.

— Ты не понимаешь меня. Мы зависимы от обстоятельств, людей и мнений. Ты, возможно, даже этого не понимаешь, что находишься в заложниках своей жизни. А эти крылья… Это способность вырваться из рамок иерархического общества и порвать цепи общественного мнения.