Это было давно

Всё здесь ─ и грязные стены, и потёртые перила, и замызганная дверь ─ дышало бедностью.

─ Так вот, значит, чем он теперь занимается ─ часы чинит, ─ пробормотал Антон.

Они позвонили, раздался дребезжащий звонок, и за дверью послышались шаркающие шаги.

Ребята терпеливо ждали. Всем было немного не по себе. Что-то очень неприятное было в этом вонючем подъезде, покоцанных ступеньках и обшарпанных дверях.

─ Помнишь, что говорить? ─ шёпотом спросил Антон.

Алёна молча кивнула.

И в этот момент дверь распахнулась, и из темноты квартиры выползло кошмарное чудовище.

Это была одетая в какие-то лохмотья старуха с горящими безумным огнём глазами и растрёпанными седыми космами.

Она протягивала вперёд руки с длинными когтями, жутко по-волчьи выла и клацала жёлтыми зубами.

Постояв секунду на пороге, старуха двинулась прямо к ним.

Этого вынести не смог даже Антон.

Все четверо с безумными воплями скатились вниз по ступенькам и уже в дверях подъезда столкнулись с маленьким лысым человечком, тащившим две огромные сумки.

Не сумев затормозить, они сшибли его с ног. Из сумок посыпались какие-то крупы и покатились овощи.

─ Ой, извините, пожалуйста, ─ и они бросились собирать рассыпавшуюся картошку, в то время как человечек, кряхтя и потирая ушибленное колено, пытался найти укатившуюся куда-то капусту.

─ Да ладно, ничего… ─ он наконец обнаружил беглянку и затолкал её обратно в сумку.

Затем внимательно посмотрел на ребят и усмехнулся:

─ Что? Напугала вас моя Мура?

─ Как вы догадались?

Человечек вздохнул:

─ Да уж догадался… А вы, собственно, кто такие?

Антон толкнул Алёну локтем.

Та кивнула, набрала в лёгкие побольше воздуха и вышла вперёд:

─ Понимаете, в нашей гимназии…

Человечек замахал руками:

─ Погодите … Давайте поднимемся ко мне, там всё и расскажете…

Но увидев ужас на лицах ребят, рассмеялся:

─ Ах да… Вам моя Мура не понравилась. Ну ладно, давайте присядем, здесь есть удобная скамеечка.

Усевшись на скамейку рядом с подъездом, человечек представился:

─ Шалыгин, Пётр Эдуардович, часовых дел мастер, в прошлом ювелир мастерской её Величества Императрицы Александры Фёдоровны.

─ А это ккккто бббыл? ─ заикаясь от пережитого ужаса, спросила Саша.

─ Это жена моя, Мура. У неё последняя стадия болезни Альцгеймера. Она давно уже никого не узнаёт, а последнее время вообще ничего не соображает. Вот такие вот дела… Так расскажите, какое у вас ко мне дело?

─ Мы учимся в гимназии №3, ─ опять начала Алёна, ─ и наша директриса решила устроить вечер посвящённый Альцгеймеру… Тьфу, Фаберже!

Алёна пыталась продолжить, но все так хохотали, что это было абсолютно невозможно.

В итоге лёд был сломан, и дальше разговор пошёл в непринуждённой дружеской атмосфере.

Алёна уже без ошибок рассказала о готовящемся празднике и попросила Петра Эдуардовича поделиться воспоминаниями о своей работе в мастерской Фаберже.

Антон, который всё это время сверлил ювелира взглядом, пытаясь уловить признаки беспокойства или ещё какие-нибудь странности, наконец увидел, как по его лицу промелькнула тень.

─ Вообще-то, у меня не очень хорошие воспоминания об этом периоде, ─ пробормотал Шалыгин, ─ и, кроме того, мне пора домой. Мура ждёт…

И он усмехнулся.

─ Подождите, ещё один вопрос. А вы помните три шкатулки «Кремль»? Вы ведь вроде тоже участвовали в работе над ними?

─ Ничего подобного! ─ голос Петра Эдуардовича неожиданно сорвался на крик, ─ это всё Савельич и Андрюшка делали! Они всегда у Карла в любимчиках ходили. А я тут ни при чём. Он мне никогда хороших заказов не давал! И вообще, идите отсюда! Нечего тут вынюхивать!

Пётр Эдуардович резко открыл дверь и скрылся в темноте подъезда.

Ребята ошарашенно молчали.

─ Ну? Что скажете? ─ спросил Антон.

─ Даже не успели предупредить его, чтобы был осторожен… Дверь никому не открывал, и вообще… ─ растерянно сказала Алёна.

─ Ага! Дверь не открывал, ─ фыркнула Саша, ─ с такой охраной, как эта Мура, можно кому угодно дверь открыть. По-моему, любой грабитель тут же бросится наутёк!

─ А лично мне вообще кажется, что он и есть Хозяин, ─ заявил Денис. ─ Обратили внимание, как он разнервничался, когда речь зашла о шкатулках? И врёт он всё. Я Савельичу верю. А Савельич сказал, что Шалыгин участвовал в изготовлении «Кремлей».

─ Вообще-то, мне он тоже не очень-то понравился, ─ сказал Антон, ─ и жена эта его… С такой и самому спятить недолго.

─ А давайте ещё к одному сходим, ─ вдруг предложила Алёна, ─ мне понравилось.

Они переглянулись.

─ Можно… ─ пожал плечами Антон, ─ сходим к этому вороватому Решетникову. Здесь как раз недалеко.

Квартира Тихона Решетникова встретила их оглушительным лаем. Было очевидно, что собака большая и свирепая. А в следующее мгновение они сами смогли в этом убедиться. На пороге рвался с поводка, захлёбываясь от ярости, огромный ротвейлер. Поводок держал высокий угрюмый человек, исподлобья глядевший на незваных гостей.

─ Кто такие? ─ спросил он хриплым голосом, даже не пытаясь успокоить пса.