Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение

Документ выдержан в жанре иронии вненаходимости: в нем подчеркивается несколько знакомых всем членам комитета парадоксов и несоответствий в повседневной деятельности Андрея. Это не прямое высмеивание авторитетного дискурса, а ироничное моделирование того, -как он в действительности функционирует внутри советской повседневности: здесь воспроизводятся, иногда слегка изменяясь, авторитетные формулы, но затем другие фразы перемещают эти формулы в реальный контекст советской жизни, наполненный разнообразными, парадоксальными видами деятельности, смысл которых часто прямо противоположен буквальному смыслу этих авторитетных высказываний. Это ведет к постоянному смещению авторитетного дискурса. Кроме того, что немаловажно, здесь дается понять, что подобное переосмысление этого дискурса требует поистине творческого подхода и изобретательности со стороны Андрея и совсем не обязательно является нечестным, аморальным или антисоветским поведением. В документе Андрей предстает положительным героем именно потому, что он относится к авторитетному партийному дискурсу не просто положительно или отрицательно, а выборочно — не придерживаясь и не отвергая всех его констатирующих смыслов, а активно участвуя в их интерпретации. Именно поэтому Андрей мог считаться в кругу друзей одновременно и «мистификатором», умеющим избегать бессмысленной идеологической деятельности или организовывать под ее прикрытием рок-концерты и дискотеки, и «честным комсомольским секретарем», верившим в идею коммунизма, организующим различные виды комсомольской работы, которые он считал важными, и искренне гордившимся грамотами райкома комсомола, полученными за эту деятельность.

«Личный листок»

Рассмотрим другой ироничный документ, который тоже посвящен дню рождения Андрея, но уже в 1983 году. В отличие от «Указания» текст этого документа составлен коллегами Андрея по комитету при его непосредственном участии, во время одного из совместных чаепитий в кабинете комитета. Документ выполнен на официальном бланке, который использовался отделами кадров большинства советских предприятий и назывался «Личным листком по учету кадров». Он представляет собой анкету, которая заполнялась при поступлении человека на работу и содержала сжатую информацию о его биографии — социальное происхождение, национальность, образование, трудовая деятельность, членство в партии, отношение к воинской обязанности, награды, взыскания и так далее. То, каким образом была заполнена данная анкета, делает ее ярким примером иронии вненаходимости позднесоветского периода. Здесь вновь обыгрывается перформативный сдвиг между формой и смыслом авторитетного дискурса. Если акцентировать внимание на буквальный смысл вопросов в подобных стандартных анкетах, появляется ощущение, что он менее важен, чем форма самих вопросов. Язык вопросов и вся структура подобных документов оставались неизменными на протяжении долгих лет, а небольшие изменения, которые в них вносились, часто заключались не в замене устаревших формулировок на новые, а в наслоении новых фраз на уже существующие. Для того чтобы создать ощущение иронии в таком тексте, можно было просто ответить на вопросы напрямую, тем самым подчеркивая уже содержащуюся в самих вопросах внутреннюю парадоксальность. Поскольку этот документ довольно длинный, рассмотрим лишь некоторые его части^{474}.

В начале анкеты, указав реальные имя, фамилию и отчество Андрея, члены комитета перешли к иронической обработке вопросов. «Место рождения» Андрея (пункт 4) обозначено как «Нижние Матюги», с очевидными вульгарными коннотациями; «Социальное происхождение» (пункт 6) обозначено как «из посадских» — то есть как узнаваемо несоветское, непролетарское, дореволюционное, а значит, идеологически чуждое; «Партийность» (пункт 7) обозначена шутливо-вульгарным выражением «член», вместо «член партии», отсылающим к распространенным тогда сексуальным шуткам (включая и шутки по поводу партии, в которых члены партии назывались просто «членами», то есть фаллосами, а официальные автомобили членов Политбюро именовались «членовозами»). Дата вступления Андрея в КПСС («Партстаж», вторая часть пункта 7) отмечена несуществующим (абсурдным) числом «32.13.01», а номер его партбилета — не менее абсурдным числом «0.75», намекающим на объем бутылки спиртного в 0,75 литра (отсылка к частым совместным выпиваниям среди членов комитета комсомола). В ответ на вопрос «Состоите ли членом ВЛКСМ, с какого времени и N. билета» (пункт 8) члены комитета вместе с Андреем написали «всегда», иронично намекая на парадоксальную политическую сущность комсомола: Андрей оказался членом ВЛКСМ не по личной инициативе, а потому, что членство в комсомоле было практически неизбежным (то есть вечным) состоянием советской молодежи.