Читаем Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение полностью

Дорогой Инчик!

Что же мне делать здесь одной

Без мужика

— из народной песни

Вот так всегда! Вот так нежные молодые девушки и превращаются в старых дев, пугающих своей самостоятельностью, которых простой народ называет эмансипированными и которые известны в высших партийных и правительственных сферах как «новый образ советской женщины, освобожденной от векового рабства».

Рис. 46. Конверт письма, отправленного Инне ее подругой в июле 1982 г. Слева от руки приписано: «Вдарим ПРАВДОЙ по пошлостям!»

Здесь, как и в предыдущем письме, кавычки стоят в оригинале, обозначая прямую цитату из авторитетного дискурса — «новый образ советской женщины, освобожденной от векового рабства». Но смысл этой цитаты изменился благодаря нестандартности контекста, в который она помещена; освобождение советской женщины означает тяжелый физический труд и недостаток мужского внимания. Ирония здесь вновь не столь прямолинейна, чтобы пытаться ее скрывать от взора государственных институтов, но достаточно очевидна. Даже на конверте, который, в отличие от текста письма, открыт взору случайных людей, содержится комментарий в жанре такой же иронии. Форма авторитетного высказывания здесь вновь повторена, а ее смысл изменен.

Надпись на большой марке 1982 года, приклеенной подругой Инны на конверт, гласит: «ПРАВДА. Орган Центрального Комитета КПСС. Газета основана 5 мая 1912 года В.И. Лениным». Под маркой, внизу конверта, подруга Инны приписала от руки фразу в стилистике революционных партийных лозунгов: «Вдарим ПРАВДОЙ по пошлостям!» Смысл этой фразы строится на двузначности существительного правда — как синонима слова «истина» и как названия газеты. С одной стороны, автор письма, используя второй смысл этого термина (название газеты) и прописывая его заглавными буквами, как бы цитирует авторитетный символ[313]. С другой стороны, поскольку этот термин помещен в новое высказывание[314], он также приобретает и свой первый смысл, означающий истину, — вторым значением фразы становится «вдарим истинной по лжи». Получается, что к «пошлостям», по которым надо «вдарить», относится и сам авторитетный символ (изображение и надпись на государственной марке). Комментарий становится двусмысленным, его можно интерпретировать и как реальное высказывание в форме авторитетного дискурса, и как иронию, направленную на это самое высказывание. Благодаря этой двусмысленности, характерной для иронии вненаходимости, автор мог иронизировать по поводу авторитетных высказываний и делать это довольно открыто, прямо на конверте письма, посланного по советской почте.


Письма из Савелово

В ноябре 1981-го и ноябре 1982 года молодой инженер Юрий из городка Савелово, Калининской области[315], отправил своей родственнице, тете Марусе, биологу из Ленинграда, два письма по случаю годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Это были типичные письма, которые посылались миллионами советских людей своим родственникам и друзьям по всей стране по случаю государственных праздников — годовщины революции, 1 Мая, Дня Победы, 23 Февраля, 8 Марта, Нового года. В большинстве таких писем и открыток содержались поздравления, пожелания здоровья и счастья, новости из личной жизни, вопросы к адресату о его новостях.

В первом письме от 10 ноября 1981 года Юрий сообщает об окончании тяжелой работы по сбору урожая на сельскохозяйственных полях, на которую в начале осени государство посылало из городов молодых инженеров и студентов вузов:

Дорогая т. Маруся!

Все мы сердечно поздравляем тебя с праздником. Здоровья и благополучия, творческого вдохновения. У нас наконец установился более-менее нормальный режим: не надо бежать на ранчо, не надо трясти яблоки, обрывать ногти о траву, грузить мешки с картошкой. […] Урожай собрали и теперь ждем, что с ним будет. Как советует нам партия главное это не только собрать, но и все сохранить[316].

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука