Это было...(СИ)

Она спала, как ему казалось. Столь тихо и кротко. Ее почти белое лицо, на которое волнами спадали освободившиеся от шапки волосы, светилось в темноте. От темных локонов веяло тем странным ароматом, который так дурманил Волка. Пышные ресницы девушки едва подрагивали. На них виднелись крохотные капли слез, в которых печально сверкали блики луны, и завороженный хищник вновь вознегодовал, решив, что более никто и никогда не причинит ей боли.

- Ты в безопасности. – в тишине леса раздались гордые уверенные слова. Волк вытащил кляп изо рта девушки, переложив Красную шапочку поудобнее. – Агата, ты в безопасности. Теб-бя больше никто не тронет.

Заявил хищник, погладив девушку тыльной стороной ладони по лицу. Он вновь назвал ее по имени, словно произнес какое-то заклинание, призванное спасти Агату от каких-то чар, однако человеческая самка упорно не подавала никаких признаков жизни.

- Агата… Агата! – он очень ласково потряс ее, пытаясь привести в чувство, но все было тщетно. – Агата!

Она ведь не могла умереть? В ужасе от этой мысли Волк осмотрелся. Крови нигде не было, а значит никаких глубоких ран, угрожавших жизни девушки тоже. Хищник прильнул к груди девицы, пытаясь услышать как где-то глубоко бьется ее сердце.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук… Медленно и спокойно пульсировал ритм ее жизни, убаюкивая хозяина леса своей нежной мелодией. Вечность бы он слушал, прижимая Агату крепко к себе. Она оказалась такой мягкой, хрупкой, и он вновь провалился в какое-то опьяняющее чувство слепого счастья. Все замерло вокруг, повинуясь его желанию. Даже листья не тревожили возникшую тишину шелестом. Лишь одинокая луна ласково дарила свой свет, заставляя маленькие беленькие цветочки, произраставшие неподалеку, вспыхивать в ночи еле видимыми огоньками.

Волк вновь посмотрел на лицо девушки. Неужели она и вправду была теперь рядом с ним? От осознания этого рассудок хищника медленно утекал в небытие, и хоть он противился навязчивому голосу своего желания, твердившему о совсем непонятных ему вещах, хищник пал. Сейчас ему как никогда захотелось просто прикоснуться к ней, к ее лицу и рукам. Прикоснуться к ней как-то по-особенному, тем более пока она не видит. Всего лишь…

Он просто коснется ее губ пока она спит…

Она даже ничего не узнает, и влекомый желанием Волк склонился над своей добычей.

- Нет! Ты смотри! – заговорили кусты слева от волка. – Вот оно значит до чего дошло! А-ну. Серый… Шаг назад, иначе я за себя не ручаюсь.

И без того обнаглевшие кусты запустили в хищника непонятным предметом. Судя по запаху – веничком из трав, что попал раструбом прямо в лицо юноши, неприятно кольнув щеки. Желтые глаза вспыхнули от недовольства. Вот и новое обстоятельство, появившееся для того, чтобы вновь разлучить его и Агату. То бревно, то говорящие кусты. Что это? Лес бунтует против своего правителя?

- Ты! Что ты делаешь с моей внучкой, а? Зверюга. Все-таки ее съесть решил или еще чего?! Агата! Агата!

- Никто ее не съест! Иди своей дорогой, стар-рая карга.

- Старая? Ах, старая?! – вознегодовала выплывшая из кустов родственница девушки, вооружившись какой-то палкой. Потыкав ею в сторону юноши, женщина договорила. – Старая, да удалая!

- Р-р-р…

- Порычи мне еще тут! Что ты с ней сделал?

- Ничего! Она спит.

- Со связанными руками? – вскинула женщина руки к небу, а затем уверенно шагнула к своей преемнице, и прежде, чем Волк сумел что-либо возразить, дотронулась до Агаты. Ее лицо подозрительно нахмурилось, заставив хищника забыть, что перед ним лесная ведьма – его до омерзения неприятная знакомая. – Так….

- Что… Что с-с ней. Все в пор-р-рядке?

- Ничего. Неси ее ко мне. – Волк возмутился подобной наглости, ведь это шло вразрез его желаниям, однако прежде чем он успел что-либо возразить, пал жертвой шантажа. – И не надо мне глазки строить. Или ко мне, или я ей все расскажу! И я говорю не про радостную встречу с деревом, над которой воронье еще посмеется. Хм-хм-хм.

Волк вновь что-то прорычал, как обычно недовольно, и хоть под спадавшими на лоб серыми волосами не было видно, покраснел. Наверное, Агата бы разозлилась на услышанную правду, а ему этого никак не хотелось. Сердито посмотрев на женщину, что задрав голову к верху и подоткнув бок кулачком, ожидала лишь его ответа, хозяин леса поднялся на ноги вместе со своей человеческой самкой.

- Но я б-буду рядом! – поставил свои условия юноша, повеселив тем самым хозяйку лесной опушки.

- Уж кто сомневался! Хм-хм-хм…

Ох! Как все это было похоже! И эти желтые влюбленные глаза, и эта сквозившая во всех движениях уверенность, сопровождаемая конфузливой неловкостью, и ревность к каждому кто приблизится к ней,… А еще охотничьи веревки на девичьих запястьях, завязанные, увы, знакомой рукой. Ведь у нее когда-то тоже был волк. Тогда она была молода. Тогда Йоган еще был Йоганом, а она деревенской девушкой, избранной лесной ведьмой.