Это было в Веморке

Хозяева всей командой пошли вперед, и Лотару пришлось вернуться помогать обороне. Усталость уже обрушилась на обе команды, но количество адреналина в крови рьюканцев явно было больше и, на последней минуте Лотар перехватил передачу в центре поля, прокинул мяч себе вперёд, тем самым обрезав всю команду соперника. Он уже не видел, что сзади него остановились все и просто смотрели. Показав вратарю, что он готовит опять обводящий удар в правый угол, Логдэ, выдержав паузу, переложил мяч под левую ногу и, посмотрев на завалившегося направо от него вратаря, спокойно, внутренней частью левой стопы катнул круглого в ворота. Это была победа, свисток судьи не заставил себя ждать.

Готовясь к отъезду и отдыхая перед дорогой, они сели за ворота обсуждая матч. Хельг просто сиял от радости и, взглянув на Лотара, громогласно сказал:

— Вот он, наш герой! Один немец сегодня был лучше двадцати одного норвежца!

Логдэ рассмеявшись, ответил:

— Это вам за Олимпиаду, — и тут уже захохотала вся команда.

Уже в машине он рассказал, как смотрел матч Германия — Норвегия в 1936 году на стадионе в Берлине во время Олимпиады. Хельг с большим интересом выслушал, а потом сказал:

— Знаешь, а я тоже помню тот день. Мы вместе с братом, в Осло, чуть ли не обняв радиоприёмник, слушали репортаж. До последнего не верил в нашу победу, а когда всё закончилось, мы пошли праздновать. Я тогда проспорил Лангместуру, но всё равно был счастлив. Да что я, вся Норвегия пела песни.

А Лотар вспоминал, как им всем хотелось плакать за то унижение, но сейчас они с Хельге были в одной команде и она победила.

Когда Бьернсон въехал в Рьюкан, городок понял, что сегодня они выиграли. Клаксон в ритм отбивал песню, которую затянула команда, и жители выглядывали из открытых окон. Кто-то радовался за них, а кто-то считал, что не время сейчас веселиться и есть вещи поважнее, куда надо потратить свои силы. Льот с улыбкой встретила их на пороге, и пока заносили лавки, она всех пригласила прийти отпраздновать эту победу. В эту субботу «Kornsnok» был шумным, а Лотар даже на какое-то время стал по-своему героем Рьюкана. Уже здесь, за столом он ближе познакомился с вратарем Палем Раудсеном, от которого в отношении к Логдэ ещё утром веяло холодом, а сейчас они весело шутили, вспоминая моменты матча.

Вечер быстро подошел к закрытию бара и Лотар, вернувшись, увидел у двери встречающую его Аду. Ночами уже было довольно прохладно, и она сразу заняла своё место.

В воскресенье утром крепатура дала о себе знать и Логдэ, чтобы её унять, сделал легкую пробежку.

Врач гарнизона был прав. Как он не старался, но отсутствие прямого солнечного света все-таки совершенно не поднимало настроение, а депрессия не входила в планы Лотара. К октябрю уже были установлены все новые электролизеры, и производство вышло на более высокий уровень. Всё работало, как швейцарские часы, и Логдэ иногда действительно не знал чем себя занять. Жизнь приняла размеренный характер. С понедельника до пятницы Лотар был в Веморке, общаясь только с Михаэлем. С остальными были только разговоры по работе. В одной из таких встреч с ним, которому, по его признанию, тоже нелегко было переносить постоянно спрятанное за горами солнце, Логдэ, стоя на спасительном плато, спросил его:

— Михаэль, у меня есть проблема, и я не знаю, как её решить.

— Лотар, я слушаю тебя внимательно.

И он поведал, что после разговора с Йозефом Тербовеном понял, ему здесь придется находиться не год, как говорили с самого начала, а гораздо больше. А в Берлине его ждут, и он не знает, как сообщить, что задержится здесь ещё надолго. Переписка запрещена и Рьюкан станет на некоторое время его вторым домом.

— Кстати, Лотар. Не хотел тебе говорить, но месяц назад бомбили Берлин, — тихо, почти шёпотом, сказал Штенц.

Внутри Логдэ всё перевернулось. Он не мог поверить этому, но зная Михаэля, понимал, что это правда. В голове мысли пролетали как молнии, и Лотар просто уставившись в одну точку, стоял в полном ступоре.

— Кто? — также шёпотом, спросил он.

— Англичане, кто ж ещё, — ответил Штенц.

— Это же тысяча километров и всё по нашей территории. Я не могу понять. Как они долетели? — Логдэ повысил голос.

— По небу, Лотар, по небу, успокойся. Я тоже, когда узнал, был поражён, — ответил Михаэль.

Они не знали, что в этой бомбардировке с Британских островов вылетел 81 самолет, а назад вернулось только 22. Англичанам она обошлась очень дорого.

— По поводу твоей просьбы. Ничего не могу обещать, но буду держать это в голове. Может кое-что и подвернется. Давай прогуляемся по плато, а то ноги уже застоялись, — и, пройдя несколько шагов, Михаэль продолжил, — знаешь, я иногда себя ловлю на мысли, что я здесь делаю. От кого я охраняю этот завод? Смотрю на этих норвежцев и вижу, да, они нас не любят, но никто из них не хватается за оружие. Лотар, зачем мы здесь?

— Здесь тихо, пока об этом никто не знает. И дай бог, чтоб не узнали, потому что, возможно и твой гарнизон уже ничего не сможет сделать.

— Ты считаешь, завод могут разбомбить?