Это было жаркое, жаркое лето

— Вот и все, — просто сказал он. — Может, где-нибудь еще протекает? — Ольга с каким-то радостным волнением отметила, с какой явственной надеждой прозвучал этот вопрос.

Парню настолько явно не хотелось от нее уходить, что он, кажется, даже не собирался этого скрывать. Или не мог.

— Нет, нет, — зачем-то глупо засуетилась она, — везде полный порядок, спасибо вам за помощь.

— Чего там… — смущенно пробормотал Александр, не зная, что делать дальше. Затем он отвернулся, не спеша помыл руки с мылом, и приняв протянутое Олей полотенце, вытер их более тщательно, чем того требовали обстоятельства. Молодая женщина с удовлетворением отметила, что у него коротко остриженные ногти без каких бы то ни было намеков на траурные рамки и внезапно устыдившись того, что рассматривает его слишком уж пристально, словно своего будущего жениха, предложила:

— Саша, во-первых, для простоты я предлагаю перейти на «ты», все же мы с вами, как-никак, соседи. Во-вторых, сантехникам вроде бы традиционно принято предлагать за работу бутылку, но я почему-то не думаю, что вы выпиваете, поэтому предлагаю просто попить чаю. Или я не права?

Саша рассмеялся:

— Оба предложения полностью принимаются. И вы… — он мгновенно и с нескрываемым удовольствием поправился:

— Ты права, я действительно не пью. Ну, во всяком случае, не так много и часто, — уточнил он. — В меру.

После этого все сразу стало как-то легко и просто. Все сложности, скорее надуманные и вызванные фантазией Ольги, нежели существовавшие в действительности, отошли куда-то в сторону, растворившись без следа в последовавшей во время чаепития на кухне теплой дружеской беседе. Уже всего через полчаса, отрезая Саше новые порции домашнего пирога собственного приготовления, которые, как она с гордостью хозяйки отметила, гость с аппетитом и без стеснения уничтожал, Ольга уже не могла поверить, что какой-нибудь час назад они не знали о чем разговаривать и между ними все было так натянуто и неестественно. Сидя в легком домашнем халатике на кухонной табуретке, Оля тоже пила чай с кусочком того же самого пирога, разве что значительно тоньше, и так подробно рассказывала о своей жизни, словно перед ней находился не малознакомый человек, с которым они всего полчаса назад перешли на «ты», а старый проверенный друг, которому не таясь можно доверить любые сокровенные тайны своего бытия без боязни быть непонятой или, того хуже — оказаться осмеянной. Саша оказался весьма благодарным собеседником. Он слушал ее очень внимательно, не перебивая и не задавая неуместных вопросов, выдавших бы его праздное любопытство к подробностям жизни своей молодой красивой соседки, и, как заметила Ольга с облегчением, его лицо не перекосила гримаса напускной жалости или фальшивого сочувствия, когда она зачем-то излишне подробно рассказала о нелепой смерти своего мужа…

И когда она закончила свой рассказ, начал говорить Саша, который после неожиданной исповеди молодой женщины почувствовал потребность раскрыть и свою душу. Как узнала Ольга из его не такого уж длинного рассказа, биография парня была довольно обычной для нашего времени. Детский дом, школа, служба в десантных войсках, закончившаяся травмой после неудачного прыжка с парашютом, долгий период лечения и работа на ткацкой фабрике. Словом, как выразился сам Саша — ничего особенного, только вот после травмы у него начались неожиданные провалы в памяти и даже свое детство он помнил очень и очень смутно, какими-то нелепыми обрывками. Что же касается всего остального, — поспешил добавить он, заметив по лицу Оли, что она ему сочувствует, — то с ним все в порядке, он вполне трудоспособен и со здоровьем сейчас все отлично, о какой-либо инвалидности и речи идти не может. Слесарить же он пошел просто потому, что в тот момент ему подвернулась эта работа, а вообще он хочет стать водителем-дальнобойщиком, чтобы начать нормально зарабатывать и крепко встать на ноги. Тогда можно будет и создать семью, застенчиво добавил он и как-то по особенному, как ей показалось, посмотрел на Ольгу, тем самым заставив ее смущенно отвести взгляд.

Нельзя сказать, что намек парня, если это только ей не показалось и таковой действительно скрывался в его словах, пришелся ей не по душе. Вообще, она оценила его корректность и уважение к ней как к женщине. Несколько раз, когда во время затянувшегося разговора она вставала вскипятить уже который по счету чайник воды и у нее случайно распахивался халат, открывая ноги, вид которых, как она знала по своему опыту совершенно точно, никогда не оставлял мужчин равнодушными, то Саша не вперивался тут же похотливым взглядом в это приоткрывавшееся перед ним женское сокровище, наоборот, он как-то смущался и старался отвести глаза в сторону, что давалось ему, как с долей чисто женского ехидства не преминула отметить молодая женщина, с огромным трудом…

В тот раз они засиделись до самого вечера, Оле даже пришлось приготовить на скорую руку что-то поесть, ибо их желудки стали настойчиво требовать уважительного к себе отношения.