Это было жаркое, жаркое лето

Но что ему запомнилось очень четко — почему-то во время всей этой вакханалии непрерывно горел свет. Везде, где только было подведено электричество, на всей этой долбаной даче непременно горел свет. Яркий, ослепительный свет…

Пробуждение было мучительно трудным, очень трудным, но рано или поздно это должно было произойти… Изо всех щелей подобно тараканам стали выползать чуть живые участники пиршества. Большей частью это касалось пожилых сластолюбцев — девушкам, со свойственной молодым организмам способностью к быстрому восстановлению, было значительно легче. Через некоторое время, уяснив поставленную перед ними задачу, они уже сновали из комнаты в комнату со швабрами и тряпками, наводя хоть какой-то мало-мальский порядок. Вернувшийся с кухни Сидорчук выдал неутешительные результаты произведенной в холодильнике ревизии:

— Ни хрена у нас больше нет…

Воловиков с Желябовым промолчали, словно их это не касалось — видимо просто не было сил даже говорить, а Мышастый, у которого в голове поселился какой-то маленький сказочный кузнец, весьма сноровисто долбивший своим молотом по наковальне, от чего его многострадальная голова чуть не раскалывалась на куски, наливаясь внезапной яростью на все эти американские или какие-бишь-еще-там системы, не позволяющие его друзьям опохмеляться с утра и поэтому обрекающие их на страдания, вдруг громко гаркнул, заставив друзей поморщиться от неожиданного, неприятно отозвавшегося в похмельных головах звука:

— Системы, говорите, американские?! А вот хрена! Я вот вам сейчас покажу все ваши дурацкие американские системы!..

И не обращая никакого внимания на удивленно разинувших рты приятелей, не понявших о чем он вообще говорит и прикидывающих, не сошел ли он просто с ума от жестокой алкогольной интоксикации, нашел взглядом мобильник, который оказался почему-то засунутым в опустевший кувшин из под морса, стоящий на столе. Решительно его схватив, он принялся вызывать своего телохранителя, о котором, признаться, совсем позабыл — до него ли ему было все это время?..

Из всей четверки только у него и у Воловикова были телохранители, которые в данный момент, напрочь позабытые своими патронами, уже вторые сутки почти безвылазно сидели в домике-времянке, находящемся во дворе дачи у ворот и отчаянно завидовали резвящимся начальникам, сочно матерясь и играя в давно опостылевшие карты. И хотя времянка эта выглядела жалко по сравнению с каменной дачей, к этому деревянному строению, напоминавшему изнутри обычную однокомнатную квартиру, была подведена даже канализация и вода, не говоря уже о таких мелочах, как наличие телевизора или холодильника. В этой времянке, с душой сделанной для себя же, некогда жили рабочие, долго и всерьез возводившие роскошные хоромы богатому заказчику… В самом начале, по приезду на дачу Воловикова с Мышастым, эти двое были сосланы туда с наставлениями не путаться под ногами, и сейчас, обалдев от вынужденного безделья, с тоской вспоминали достоинства приехавших девиц, которых они пытались разглядеть из окна, заранее предупрежденные по телефону Мышастым не дергаться на автомашины, которые должны были тогда прибыть с минуты на минуту…

— А что, Боря, — небрежно сдавая надоевшие до печеночных колик карты, спросил телохранитель Воловикова — мускулистый мужчина лет тридцати, в прошлом чемпион области по самбо, — не слабо было бы ту черненькую девицу поставить рачком, да хорошенько ей засадить, а? Той, что во второй тачке приехала?

— В сотый раз уже спрашиваешь, Серега, — лениво ответил крупный, весьма грозного вида мужчина по кличке Бугай, являвшийся телохранителем Мышастого. — Надоел уже.

— А может и нам дадут? — продолжал свою нудную песню самбист Сергей, но тут запищал мобильник Бугая и тот, мгновенно отбросив осточертевшие карты, ответил:

— Бугай слушает!

— Ну что, Бугай, не надоело тебе там париться? — раздался какой-то усталый, как ему показалось, голос шефа.

— Да как же не надоесть, Антон Алексеевич, — пожаловался тот, надеясь, что разжалобит своего патрона и тот позовет его к себе, где может что-нибудь обломиться насчет водки или тех же девочек, — со скуки давно уже на стены лезем.

— Ну, так уж прямо и на стены… — проворчал Мышастый.

— Жратва есть, телик есть, и чего вам только не хватает? — Он прекрасно осознавал, чего именно не хватает Бугаю — девок да выпивки.

— Да что телик — мура одна, — опять подпустил было слезу тот, но на сей раз был решительно оборван Мышастым:

— Давай-ка, ноги в руки, и дуй сюда. Я жду.

— А Сергею что делать? Он тоже засиделся, — спросил Бугай, уловив, что тот делает ему отчаянные знаки.

— Какому еще Сергею? — переспросил Мышастый и тут же вспомнил:

— А, этому, Воловиковскому… Ну, бери его с собой, что ли…

— Пошли, — сунув сотовый телефон в карман и радостно потирая руки, подмигнул Бугай Сергею. — Там наши паханы чего-то затеяли.