Это другое

— Брат, ты вообще понимаешь, что предлагаешь? Взять и прийти посреди ночи домой к какому-то школьнику да и, как ты говоришь, покрошить там всех из автоматов, только потому что какой-то сумасшедший сопляк потерял связь с реальностью, а мой братишка никак не повзрослеет, ибо воспринял бредни того всерьез! Ответь мне, ты не употребляешь? — строго спросил не находящего себе место Кокоса его несколько более старший аналог, но с явственным акцентом, ибо он-то уж точно горы видел не на картинках.

— Султан, брат, поверь мне: я чист, я не шучу, и я не выдумываю ничего. Всё очень серьезно! Пеле тому свидетель, — собравшись, попытался взять себя в руки и максимально ровно всё это произнести черноволосый юноша, ибо его собеседник, на удивление бывший совершенно не горячим и шумным, весьма ценил взвешенный и, главное, эффективный, а не эффектный, что свойственно многим его соотечественникам, подход к делу.

— Так почему тогда не он мне всё это говорит? — прищурившись, тем не менее так и не повысив за весь разговор голос, спокойно и даже немного с видом утомленного мудреца поинтересовался молодой мужчина в дорогом костюме, сейчас восседающий за столом в своем весьма скромного, но объективно дорогого убранства кабинете, куда, удовлетворяя неожиданное требование младшего и любимого брата, пригласил того поговорить перед началом семейного ужина, ибо уж очень тот настаивал.

— Я не знаю, — растерянно задумался, похоже впервые, о том Кокос. Но, пусть и будучи ещё молод, однако далеко не глуп, всё же пришел к определенным выводам, чем тут же без затей и поделился. — Наверняка эта крыса замер и выжидает! Он не спешит, желая по итогу примкнуть к победителю.

— Не смеши меня, брат. Какому победителю? Ты серьезно? Ладно(взглянув на часы). Сделаем так, сейчас мы идем ужинать. Я сказал! — присекая возмущение Кокоса, чуть надавил интонацией не шумный, но уважаемый мужчина. — Что касается Пеле, то завтра поручу кому надо, и за ним приглядят. Давно пора, а то уж больно скользок. Ты же, брат — возьми после школы людей Руслана, я скажу ему, и реши свой вопрос с поехавшим школьником, — на последних словах Султан с непонятным выражением лица покосился на «украшавший» шею родственника пластырь. Однако всё же строго уточнил. — Но без крайностей! Понял меня, брат?

— Да, брат, — подчинился юноша, не смирившийся и, чего уж там, всё ещё изрядно напуганный непонятным терпилой, вдруг ставшим тем, кто способен, миновав не одного бойца Пеле, заглянуть на огонек для милой беседы.

И пугал тут парня вовсе не сам факт проникновения, что тоже не абы что, а то, как именно оно было осуществлено. Если, конечно, верить быкам Пеле, и при условии, что они не были обдолбаны, и им не привиделось. Но, увы, старший брат ничего слушать не желает, и кардинального решения вопроса не предвидится, а потому младший, сразу после ужина, позаботится обо всём, не позволив белобрысому шайтану однажды так же забраться уже в этот дом, где женщины и дети! Так что Кокос сам найдет, с кем всё сделать по-красоте. Не став пренебрегать даже услугами Фюрера, с которым конфликт лишь показной, а на самом деле — давнишний вполне себе союз и взаимовыгодное взаимопонимание. Что бы там недалёкие низовые обеих стай ни придумывали себе, и в какие бы противоречия ни вступали их, мягко говоря, диаметральной направленности идеологии. Деньги ведь — не сказать, конечно, что совсем уж не пахнут, однако обоняние ради них можно и прикрутить.

****

Снова дома у Силина.

С кровати любитель ворошить осиные гнезда вскочил сразу же, как только в голове его противно зазвонил колокольчик. Если, конечно, этот немелодичный ужас возможно так назвать. А затем, оставаясь всё также лишь в трусах и недовольно ворча при этом, он поспешил в комнату матери. То есть единственного, кроме него самого, присутствующего сейчас в квартире дорогого и, соответственно, нуждающегося в защите человека.

Причиной же озвучиваемого вслух недовольства юноши были вовсе, как могло бы показаться, не давешние его геройства. А точнее, их теперишние последствия. И даже не внезапное пробуждение. Ну или же неподобающий гордого воителя наряд. Нет, ничто из этого, потому как ворчал Силин, в данный момент олицетворяющий Фройза и его мнение, по поводу того, что лучше б ему его жезл из прошлого мира дали, чем этим вот оперированием неведомой ранее новой энергией наделили. Безусловно, многообещающей и даже не раз уже успешно примененной, но в плане перспективности и рядом не стоящей с многообразием жезловых чар.