Это другое

А тем временем несколько фигур ночных визитеров не бездействовали, оказавшись на весьма просторной лестничной площадке и в ведущем от неё более чем десятиметровом левом коридоре с дверями двух квартир по сторонам и одной в торце. Лица данных темных личностей были спрятаны под масками и остались незафиксированными камерами видеонаблюдения. Как впрочем, и последующие действия незваных гостей, потому как они озаботились «запшикиванием» из балончиков с краской объективов, причем даже там, где тех не было явно видно. Это пока ещё один член команды, где-то там внизу, связывал оглушенного консьержа, который из своей каморки на первом этаже как раз и следил за изображениями с упомянутых камер, но теперь, как можно понять, был не способен вызвать правоохранителей. И вот, передовой член данной компании, как раз и вызвавший срабатывание сигналки Силина, когда закончил возиться с замком в двери торцевой квартиры, что заняло у него удивительно мало времени и, видимо, свидетельствовало о профессионализме взломщика, подал знак остальным и уступил место. А вперед выдвинулось трое самых крепких с виду мужчин в масках. Кто с помповым ружьем, кто с пистолетом. Специалист же по вскрытию, ну и ещё один персонаж, пусть также в маске, но с фигурой и моторикой явно Кокоса, тем временем отступили назад и держались теперь в районе ступеней справа от лифта.

Вот только когда авангард уже готов был ворваться в квартиру, её дверь сама вдруг распахнулась, и из проема вылетело нечто, в свете желтоватого освещения коридора напоминавшее некое дрожание воздуха, словно от высокой температуры.

«Кисель» — так называются те воздушные чары, которые только что применил Силин. И это, к слову, именно то, с чем ранее столкнулись Рябой, Бок и Ферзь, не сумевшие воспрепятствовать светловолосому школьнику с холодными серыми глазами навестить их боса Пеле, так как увязнув в этом вот, причем буквально, были тут же нефатально вырублены поставленным ударом невероятно быстрого и многоопытного бойца из другого мира, где всё еще в моде умение убивать на расстоянии вытянутой руки и глядя в глаза противнику. Ну и теперь вот штурмующая квартиру мутного школьника тройка бойцов из группировки Фюрера познакомились с Киселем, в итоге оказавшись в плену эффекта этих ручных чар, на формирование которых Силин потратил непозволительные аж четырнадцать секунд из типичных десяти. Уж очень руки непослушные у нового тела. Ну а успел проделать все необходимые манипуляции встречающий вторженцев, прежде чем, с ноги открыв дверь, отпустить в полет то, что за секунду способно преодолеть максимально возможные десять шагов и там, ну или при встрече с первой же биоцелью, образовать пятишагового диаметра область, где на следующие секунд десять, или же пока начаровавший это маг продолжает подпитку от своего магического резерва, всё живое и находившееся там в момент выстрела существенно замедляется. Становясь, образно говоря, подобно увязшей в сиропе мухе, неповоротливой и беззащитной перед любым, кто, оставаясь на своей обычной скорости и будучи неподвержен замедляющему воздействию, уже после выстрела решит войти туда и озаботиться, так сказать, судьбой несчастных. Примерно так.

Понятное дело, не воспользоваться таким преимуществом, иначе зачем чаровал бы, Силин не мог. Потому, напитав свои мышцы той самой неведомой энергией, стремительно сорвался с места. Не забыл, к слову, и свою новую шашку, которую с самого начала прихватил из спальни, а пока чаровал обеими руками, прислонял к стене. И вот, пугающе быстро он ворвался, даже чуть смазавшимся в пространстве силуэтом, в зону действия Киселя. При этом, как мы помним, не подвергаясь его воздействию, в отличие от еле двигающейся троицы. А оказавшись там, ловкий мечник тут же нанес три, привычно уже, лаконичных и безсомнения эффективных укола.

Именно укола. Что поделать, но уж такой стиль боя на мечах был в мире, где длинноклинковое холодное оружие с проводящей магическую энергию жилой в первую очередь предназначено для пронзания сферы магозащиты вокруг подпитывающего оную от своего резерва мага. Только так их и можно убивать, не расходуя непозволительно много маны, назовем это так, на продолжительное продавливание упомянутой защиты посредством истощения резерва её владельца. В общем, рубить с оттягом, к чему зажатое сейчас в руке Силина кавалерийское оружие без изысков и предназначено, он не привык, а потому сделал то, что и множество раз до того с некогда своим мечом. Больше, между прочим, походившим на эдакую шпагу или рапиру, только без развитого эфеса, ведь всё равно кисть не защитить от напитанного магией клинка.