Это другое 3

Ну а пока странно живучий рыжий уже дожигал строй и добивал невиданным светящимся мечом остатки без оглядки бросившихся бежать оргов, растерявших всю свою воинственность вместе с большинством буквально изжарившихся соратников, старый шаман с лицом как запеченная груша из-под подобно сигниферу наброшенной звериной шкуры усиленно тряс свою размалеванную погремушку и, периодически завывая, спешно бормотал какую-то белиберду. И, как вскоре выяснилось, не просто так, ибо увлекшегося возмездием и задержавшегося на месте Силина вдруг снова накрыло какой-то жуткой рябью, словно бы даже ещё более страшной, чем в первый раз. Вот только страшный белокожий пусть и заметил это, но лишь немного сбавил напор, вскоре и вовсе продолжив себе настигать да разить остатки отчаянно вопящих частично обожженных беглецов, которых, как видно, уж не спасти, как бы явно измождённый шаман не старался, взывая к самым сильным духам и суля им невиданную плату.

А всё дело в том, что Силин в момент шаманской атаки превратился в эдакого призрака, благодаря чему, можно сказать, без последствий перенес её. Правда его даже разогревшееся от нагрузки серебряное колечко на левом мизинце, вместо совсем ещё недавно находившегося там платинового с шатром, очень интенсивно вытянуло чуть ли не половину от изначального резерва, но всё ж успешно выдержало, в отличие от несправившейся пряжки. Вот только неясно, что ж будет дальше, ведь при повторении чего-то такого — запасов маны точно не хватит.

И это придало прыти явно заигравшемуся с добиванием простых «пешек» магу, а потому он решил действовать более осмысленно, пусть и нежелательно было рассусоливать. Замерев на месте, он явил лук и принялся короткими сериями с последующей перебежкой своими высокоскоростными стрелами с цепными молниями на конце зачищать остатки экипажей даже бросившихся отчаливать «драккаров», а также работать по скоплениям не успевающих присоединиться к ним прочих пришельцев из, судя по всему, низовий последней реки, а может и вовсе из-за моря. А начал «громовержец» с наиболее подозрительных личностей, в число которых первым делом и попал неистовавший с погремушкой странный старик в мехах и всяческих висюльках, так в итоге и не сумевший в третий раз атаковать невероятно быстрого и до жути грозного противника.

— Жора, обстановка! Выживших нет? Есть? Где? Ага, вижу. А теперь? Отлично. Так, здесь всё. Что там баржи, по-прежнему поднимаются? Ясно. Что ж, пару минут на конвертацию, чтоб пополнить резерв и полетим за языком! Проку уже не помочь, а чтобы никто более не погиб, вторжение стоит пресечь! — закончив общение со своим прожорливым «беспилотником», Силин, истративший на пяток громовых стрел где-то четверть от изначального резерва, присел ненадолго, чтобы вскоре, уже не рискуя свалиться от истощения, взмыть в небо на крыльях и помчать по направлению к тем пяти баржам, которые всё ещё упорно тащили к Холмску проклятые рабовладельцы, ну и полет куда занял совсем ничего.

Глава 13

Тогда же, передовое гребное судно арьергарда.

— Что это, Нрым? Почему я слышу гром, когда небо чистое? — недовольно обеспокоился пузатый зеленокожий орг, ну или скорее эдакий коричнево-горчичный, спихнув с колен фигуристую «зайчиху».

Которая, смахнув с глаз золотисто-русый локон да поправив свою единственную одежду в виде бронзового ошейника, повиляла жо... хвостиком к столу со снедью и, отщипнув там крупную виноградину, томно поместила её в рот. От чего мелкая подносчица вина с невнятно-серого цвета полосатым кошачьим хвостом из-под неуместно-шелковой набедренной повязки да с соответствующими ушами на взъерошенной сребровласой голове только сплюнула. Но украдкой, ибо приличный фингал под глазом не позволял ей быть более критичной в своем нынешнем положении.

— Не знаю, мастер Рыгн, — хрипло ответил пузану в распахнутом богато выглядящем полосатом халате подтянутый кормчий в простой тунике, но с явно непростой вышивкой, пытаясь при этом разглядеть, что происходит за поворотом реки на север, где за лесом сейчас должен быть немногим ранее свернувший туда авангард.

— Беда, — вдруг выдал старик-шаман с накинутой на его обритую и татуированную башку мохнатой шкурой. — Мой славный брат ка Лгын мёртв!

— К оружию! — завопил кормчий, тут же напялив на свою курчавую голову шлем и согнав с румпеля орга помоложе. После чего обратился к мрачному шаману. — Что ты чуешь, почтенный ка Лган?

— Смерть. Духи неистовствуют. Много смертей. Там! — драматично выдал мистически потрясающий висюльками старикашка, указывая сухим узловатым пальцем за поворот.

— Но как? — взволнованно забулькал пузан, от чего его толстые дреды смешно рассыпались по покатым плечам. — Там ведь не знающий поражений Свирепый мо Ргуз! Разве кто-то из дикарей способен его одоле...

— Звери? — прервав панику жирдяя, деловито спросил у мудрого шамана собранный кормчий, однако тот уже не слушал, а принялся утробно гудеть, стуча в свой даже с виду старинный бубен.