Это другое 3

Вот только закончить не сумел, так как спустя миг ему оторвало голову эдаким голубоватым росчерком, что пришелся как раз на неё, а затем ещё и вырвал кусок борта позади, со всплеском в итоге уйдя в воды реки. Ну а все окружающие с открытыми ртами переводили ошалелый взгляд с неприглядных останков на источник столь жуткой смерти, который, благодаря свечению крыльев за своей спиной, было возможно разглядеть даже с такого расстояния, тем более оно стремительно сокращалось.

— Щиты! — зарычал кормчий, скорее на инстинктах, когда как вырванный фрагмент судна как бы намекал, что не поможет.

— Ааааа!!! — заголосил пузан, всей свой увесистой тушей бросившийся под явно не вместивший бы его столик, откуда вытолкал уже сжавшуюся там полосатохвостую, когда как длинноухая судорожно пыталась откашляться, ибо неслабо так подавилась виноградиной, будучи вся заляпана мозгами старикашки.

— Табань! Приплыли, — с грохотом приземлившись на даже затрещавшую от такого палубу, неожиданно вполне понятно потребовал уже убравший крылья светлокожий, но безухий рыжий юнец в пёстром одеянии. — А ты куда? Сказал же!

На этих словах пришелец легко прям срубил невесть откуда взявшимся светящимся длинным клинком бросившегося на него с плетью одного из надсмотрщиков, ибо на веслах только боевых «драккаров» были воины, а тут — закованные звероухие, уже изможденные, но изначально крепких «пород». Демонстративно разрубленного на пополам орга вполне хватило небольшой команде надсмотрщиков, чтобы понять, что имущество их нанимателя: как движимое, так и живое — не стоит того, чтобы сдохнуть, защищая его.

— Аррргх-х-х... — всё же нашелся смельчак, бросившийся со спины на осматривающегося как раз по сторонам и неодобрительно цыкающего при этом Силина.

Однако кормчий, а это был именно он, так и не сумел всадить свой длинный широкий кинжал в спину вторженцу, так как тот неуловимо быстро, но при этом даже элегантно извернулся, и за борт полетели две половинки некогда гордого орга.

— Ещё есть герои, ну или коварные хитрецы? Нет? Ну и отлично. Кто тут главный? Самый главный из всех? — осмотрев присутствующих на борту, поинтересовался могучий воин-шаман. Ну не зря же на нем столь пугающей расцветки одежда. Как у осы или шершня, в общем, то есть: не лезь — оно тебя сожрет! — А, этот толстый, что ль? Ясно.

Принял к сведению Силин, увидев, как полосатохвостая с фингалом молча ткнула пальцем в жирдяя, каким-то чудом сумевшего-таки забраться под столик, теперь вовсе не стоящий ножками на палубе, а подобно черепашьему панцирю венчавший эти вот телеса.

— Эй ты, мордатый, бери с собой этих троих и — за борт всех зеленозадых, кроме толстого, — ловко срезав своим дивным клинком оковы с нескольких звероухих, особенно зло поглядывавших на поработителей, проинструктировал этих прям «медведей» рыжий мечник, заодно указав и на сложенное оргами оружие.

После чего как ни в чем ни бывало улетел точно так же зачищать ещё четыре «галеры» и прицепленные к ним баржи с клетками. Пустыми, но не без обслуги с плетьми, готовой было вот-вот принять живой груз, но теперь так бесславно закончившей свой жизненный путь со всеми присутствующими здесь соплеменниками.

Кроме, как и упоминалось, толстопуза в полосатом халате, которого сердитые на него Круглоухие вскоре выковыряли-таки из-под стола и, слегка побив, связали для допроса вскоре вернувшимся освободителем. К тому времени уже легко очистившим прочие суда флотилии от более не подкрепленных шаманской мощью зеленокожих.

— Эй, это вы чего удумали? Зачем и её утопить хотите? — поинтересовался слегка офигевший Силин, по возвращении указав на бледную Длинноухую, хоть и невысокую, но с роскошными формами, и которую, даже не став насильничать, озверевшие звероухие мужики уже собирались отправить за борт. Дикари!

— Так это ж подстилка жирного!

— Ну, и?

— Так она ж не просто, чтоб душонку свою спасти и жрать послаще, при нём устроилась. Она и над нашим братом небрезговала измываться, чтоб быстро не наскучить веселившемуся от того зеленопузому. Вон, Буне глаз выколола ради забавы этого урода, когда паря огрызнулся, а надсмотрщики услышали. Тут-то жирный и завизжал, мол, наказание треба. А эта шкура сама вызвалась исполнить, да не просто так, а повеселив хозяина. Ни и, вон той двурогой штукой... таво. Ткнула, сука! — указав на вилку, кое-как изложил причины народного негодования один из «медведей».

— А эту — чего ж не трогаете? — указав на притихшую и старающуюся не отсвечивать «кошку» с фингалом, поинтересовался Силин.