Это его дело

— Не надо. Спасибо. Я сама дойду. Не такая уж я и развалина.

— Ну что вы. Я совсем о другом. Такое увидеть — и молодым трудно перенести, — спокойно объяснил капитан. — Разрешите тогда я запишу ваш адрес. Вас пригласят в городское управление милиции для составления протокола.

После разговора с пани Болецкой капитан вернулся к своей группе.

— Как там у вас?

— Найдено орудие преступления. — Один из экспертов показал Токарскому двухкилограммовую гирю со следами крови. — Валялась под машиной.

— Срочно отправьте в отдел криминалистики. А машина? Осмотрели?

— Ничего не обнаружили. Багажник закрыт. Пока не открывали. Машину надо доставить к нам в управление, там ее тщательно обследуем.

— Идет. А какие вести о проходе на Пенкную?

— Никаких следов. Никто не видел мужчину в светлом плаще.

— Можно ехать? — спросил шофер милицейской машины.

— Поезжайте. Мы тронемся вслед за вами. Янковский, сможете завести «сирену»?

— Сейчас, только соединю зажигание напрямую с аккумулятором. Дверцу уже открыл.

— Тогда поезжайте в управление, а мы за вами.

Машины тронулись с места. На Вильчей возле самого тротуара осталось темно-красное пятно. Единственный след от трагедии, которая только что разыгралась.

Увы, мужчина, не приходя в сознание, умер по дороге в больницу. Это был Зигмунт Стояновский, инженер, специалист по земляным работам. Работал в строительном объединении. Автомашина марки «сирена» — собственная, местожительство — Вильчая улица, как раз в том доме, возле которого его убили. Работал на строительстве Торуньской трассы. Женат. При нем были обнаружены: бумажник из черной кожи с четыреста пятьюдесятью злотыми, четыре банкнота по сто злотых и один — пятьдесят, удостоверение личности, водительские права и технический паспорт на машину, в карманах брюк — две пачки сигарет марки «Спорт», одна не начатая, коробка спичек, зеленая записная книжка с адресами и номерами телефонов, мелочь на сумму 67 злотых и 80 грошей, носовой платок, бывший в употреблении, в верхнем кармане пиджака — чистый платок, во внутреннем — темные очки, расческа, пилка для ногтей, таблетки от головной боли.

Убитому было тридцать семь лет.

Семь «сокровенных» вопросов

Поручик Анджей Чесельский сидел за своим рабочим столом в небольшом кабинете на третьем этаже в здании городского управления милиции. Здание это варшавяне называют «дворец Мостовских» по имени бывших его владельцев.

Перед Чесельским лежала совершенно новенькая серая папка. Содержание ее было более чем скромным: всего несколько страничек, исписанных мелким, убористым почерком. Поручик, судя по всему, никакой радости от этого не испытывал.

Второй стол, стоящий в этом же кабинете, был пуст, за ним никто не сидел. Но вот дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнул молодой человек в милицейском мундире с двумя звездочками на погонах. Тяжело опустившись на стул и не поздоровавшись, он первым делом спросил, нет ли чего выпить, кока-колы или хотя бы содовой.

— Жара страшная… Я весь взмок…

— Все же интересно, в котором часу ты появился на работе? Насколько мне известно, восемь часов давно пробило. Видел бы тебя наш «старик»!

— К счастью, я с ним не встретился. Опять проспал… Вчера заехал приятель из Катовиц, проболтали за полночь. Утром некому было разбудить: жена уехала на курорт, — оправдывался подпоручик Антоний Шиманек.

— Ой, Антек, Антек! Ты плохо кончишь. Третий раз в этом месяце.

— Не знаю, что делать, сам не могу проснуться. Ставлю будильник, он звонит, нажимаю кнопку и опять засыпаю.

— А ты поставь его так, чтобы не смог до него дотянуться.

— О, это идея! Башка у тебя хорошо работает. Слушай… чего ты сидишь с такой кислой физиономией, будто ежа проглотил?

— Сегодня, когда я поднимался к себе, встретил полковника. Он сразу потащил меня в свой кабинет и вот всучил, словно бесценное сокровище, эту папку. «Дело об убийстве…»

— Дело об убийстве! Поздравляю. Послушай, твои акции идут вверх.

— Да, но может случиться совсем наоборот, я расшибу себе лоб или сверну шею. Тут не знаешь, с чего начать. Две странички, что лежат в деле, даже десять Шерлоков Холмсов вместе с Натами Пинкертонами не выведут на след.

— Но только не восходящую звезду польского уголовного розыска Анджея Чесельского: стоит ему чуть-чуть сосредоточиться — и преступление будет раскрыто.

— Понятно. Особенно если иметь в виду, что у него будет гениальный помощник — молодой, исключительно способный и довольно опытный подпоручик Антоний Шиманек.

— Что-о-о? — По растерянной физиономии подпоручика было ясно, что у него пропала всякая охота шутить.

— То, что слышишь. Полковник назначил тебя мне в помощники. А дельце-то трудное, загадочное, и просто так не распутаешь. Не за что зацепиться.

— Расскажи, в чем дело?

— Обычное убийство. Убит инженер Зигмунт Стояновский.

— Где?

— В Варшаве, на Вильчей, возле своего дома, когда выходил из машины. В двухстах метрах от отделения милиции.

— Нахальная работа, прямо под носом?.. Когда?

— Позавчера вечером. Единственное, что удалось установить более-менее точно: преступление совершено что-то без двадцати десять.