Это я, Эдик

– Это с какой стороны посмотреть, – поддержал кого-то из нас главврач.

Пора было сваливать отсюда, благо текст на мерзких бумажонках был успешно распознан. Заглядывать в него мне абсолютно не хотелось, ибо предыдущие куски Натальиного «наследия» не доставили мне удовольствия. Я подвинул кровавые письмена толстяку, и тот гадливо смахнул их в мусорное ведро.

– Передал, и спокоен, – кивнул он себе. – Вдруг там завещание… Ну что, проваливай! Жратву нашу похавал, от смерти спасся – чего же больше?

– Может, мы с Эдиком ко мне в комнатушку прогуляемся? – предложила Настюха и потерлась об меня бедром. – Вон он какой симпатичный. Чего я с уродами все время путаюсь?

– А он захочет?

– Заставим! Эй, ты чего заткнулся? – Молодая мама уже без смущения обхватила меня за пояс и скорчила такую умильную рожу, что меня прошиб пот. – Идем ко мне в гнездышко. Будет у тебя сынок или дочка!

– У меня уже есть дочь, – насупился я. – И вообще я импотент.

– Ничего, щас чего-нибудь в пенис вколем – вскочит как новенький. У нас тут знаешь какая сильная химия?

– Иди в жопу, красотка. Я так сразу не могу, ясно тебе? Сначала должны быть прогулки, цветы, ужины при аварийных лампах, вздохи и поцелуи под прожектором. И так далее. Что за пренебрежение к условностям! И вообще, мне Аллах не позволяет трахаться без брака.

– У-у-у, – скривилась Настена.

– Вера – это святое, – заступился за меня главврач. – За веру я сам кого хочешь расчленю.

– Ну, тогда я пошел?

– Вали отсюда, козел! А я еще с ним возилась, откачивала! Дыхание искусственное делала, рот в рот.

Мне жутко захотелось сплюнуть и вытереть губы ладонью, но я сдержался. В противном случае Настюха могла бы науськать на меня всех своих корешей-мутантов, и тогда никакая европейская ксива не спасла бы меня от кровавой расправы. Кто бы тогда вам эту быль поведал, френды?

– Прощайте, друзья, – прочувствованно заявил я и поднялся. – Настя, проводи меня напоследок до ворот, что ли. Оттуда ты сможешь глядеть мне вслед и махать белым, как камфара, платочком.

– Кукишем я буду махать, – проворчала она, однако вскочила и взяла меня под руку. И мы пошли прочь из мутантской кафешки, и еще дальше по коридору и той же лестнице, где меня ударили бочкой. Хвала Пророку, что она оказалась пустой.

И вот пока мы так мирно двигались, не помышляя о сексе (во всяком случае, я о нем не помышлял), пронырливый мухтасиб Кулешов резко оживился и завладел моими мозгами. Почуял, негодяй, что свобода близка и опасности уже практически нет. А когда с телом был кризис, в закутке отсиживался! Вот ведь какой сладкоречивый. Такие смачные картинки мне подсунул, что я, признаюсь откровенно, дрогнул. И дом у нас в европах (казенный, разумеется), и командировочные расходы в динарах, и секретарша трехъязыкая… В смысле, кроме арабского и русского еще и английским владеет. Форумы, презентации, инспекции приютов с банкетами и прочее в том же духе. Хорошо устроился, подонок! «Хотя почему же подонок? – спросил я себя откровенно. – У меня честная и открытая жизнь, взяток я не беру (да и не за что), иноверцев не притесняю».

Когда мы подошли к выходу, через который я проник в здание, в голове у меня установилась полная каша. И Эдик-мухтасиб умело перемешивал ее, затеняя вояжами по странам Европы мою реальную жизнь.

– Точно не хочешь? – услышал я голос девчонки.

– Что ты сказала? – очнулся я.

– Тьфу, шайтан. Так бы и отдала тебя охотникам за органами, да папаша запретил. И откуда такой слепой импотент взялся? Да все наша пацаны за меня глотки рвут. Я тут самая красивая, понял?

– Само собой! Ты крутая деваха.

Я стиснул зубы и притянул ее к себе, чтобы потрепать по седой головенке. Но затягивать сцену прощания не стоило, пока она не передумала – и уже через пару секунд я вырвался из захвата и двинул между металлических контейнеров к воротам.

– Я буду помнить тебя, неприступный Эдик! – крикнула мне вслед Настена.

Старикашка в будке встретил меня с удивлением.

– Никак живой? – опечалился он.

– Да я их всех разметал как кегли, – похвастался мухтасиб. Сам бы я такой чуши сроду не произнес. – Эй, ишан, а ты вообще-то чего тут охраняешь? Это мне для отчета надо, так что отвечай откровенно.

– Дак по старой памяти держат, – вздохнул он. – Я тут санитаром работал, пока уроды власть не захватили… Докторов они всех порезали, врачих в наложницы взяли, а я у них добрым считался – вот меня в сторожку и определили, чтобы беглых мутантов убивал. Ух, сколько я их переловил, и не сосчитать. А что? Документы все в порядке, пенсия исправно идет, и кормежка бесплатная.

– А я ведь вас заложу, старик. Мне как мухтасибу веры больше, чем вам всем вместе взятым.

– Вот она, благодарность людская…