Читаем Это я – Никиша полностью

Ноябрь месяц на дворе, я спокойно возвращаюсь домой из школы, обедаю, переодеваюсь в домашнее и смотрю какую-то тупость по телику, по-моему, «Битву Экстрасенсов» по ТНТ. Тут я слышу звонок в дверь и голоса моей мамы и бабушки, которые что-то активно обсуждают с незваными гостями через порог. Ко мне в комнату заглядывает мама и со смятением ужаса на лице говорит: — «Никит, подойди пожалуйста к двери, это к тебе пришли…» Я подхожу к двери и вижу Святика вместе с его отцом и матерью. Сказать, что я охуел, наверное, значит ничего не сказать, я сразу понял, о чем пойдет речь далее и уже начал про себя придумывать оправдание. Сделав как можно более трагичное лицо, я вышел к ним на лестничную клетку, чтобы выслушать все претензии по поводу летнего недоразумения в виде «золотого дождя». Точную реплику я не помню, но его мать говорит мне примерно следующее: — «Никита, Святослава начали травить в школе из-за того, что Саша Бигус рассказал всем, что ты помочился нашему сыну на голову. Зачем ты это сделал? Что ты можешь сказать в свое оправдание?». Я готов был сквозь землю провалиться, все это слышали мои родители и будучи людьми очень впечатлительными были сильно ошарашены в тот момент. Чуть собравшись с оцепенением, я говорю: — «Извините меня пожалуйста, и ты извини еще раз Святослав. Я случайно попал ему на голову, просто хотел пописать под дерево, а Святослав лежал рядом и на него попало несколько капель. Я в тот же день извинился, и мы помирились, правда же Святослав?». Святик с грустным видом кивнул головой в ответ на мою трагично-мнительную реплику. Про себя же я думал, как жаль, что мы не задушили Бигуса-старшего тогда в «Алых парусах», потому что его не было с нами в момент, когда все случилось, следовательно, ему обо всем рассказал младший братец-уродец, а он в свою очередь уже всем остальным в школе. В принципе, эта ситуация дает полную характеристику человеку и оправдывает все наши проявления «любви» к нему. Дальше последовала долгая нотация матери Ярика в духе: — «Как ты мог? Что нам теперь делать? Что мне твои извинения? А если бы такое сделали с тобой? Представь своих родителей на нашем месте!». Хотя они и не на вашем месте, положение у них было тоже не завидное в тот момент… Я предложил спуститься на 0-й этаж дома к Роме Бигусу, чтобы тот вызвонил своего старшего брата и призвал к ответу, потому что, по сути, наш конфликт со Святиком завершился еще тем далеким летним днем, а травля началась именно из-за гнилого языка Сани Бигуса. Тот, естественно, выдумал 1000 и 1 отмазку, чтобы не предавать брата анафеме:-«Я не знаю где он, у него нет нет телефона, а если и есть, у меня нет его номера и т. д.» Закончилось все тем, что на «пяточек» был вызван последний свидетель Алексей и они вместе с Ромиком подтвердили непреднамеренность моих действий по отношению к Святику, а родители Святослава, в свою очередь, наказали Бигусу-младшему передать старшему брату: — «Если он еще будет трепаться по поводу произошедшего своим гнилым языком, батя Святика сделает с ним то же самое, что и я с его сыном..». На том и порешали. Помню, когда после этого вечером мы вышли во двор погулять с Лехой, он мне сказал: — «Нахуя ты вообще во всем сознался? Я бы на твоем месте дверь закрыл и сказал бы, да я знать их не знаю, проходимцы какие-то! Твои же родаки не знали до этого ни Святика, ни его родаков?!» Я в ответ только утвердительно покачал головой, но никак по-другому, к сожалению, в тот момент отреагировать не сумел бы… Все-таки я совестливый человек и достаточно честный, мне тогда искренне было неловко и стыдно перед Святиком, а особенно перед его и своими родителями. Когда я поднялся домой после разборок на «пятачке», никогда не забуду с каким разочарованием на меня посмотрела моя мать… История сродни кавер-версии рассказа Ю.А. Драгунского «Все тайное становиться явным», но правда без каких-либо выводов и морали, потому что мы были и остаемся беспризорниками, которые много чего творили и много чего еще натворим после этого случая.

2010-й год


Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее