Читаем Это я – Никиша полностью

3-х недельно не чищеная человеческая пасть против половинки «Dirol». Я с вонью на перевес пошел в лифт и нажал кнопку на 7 или 8 этаж. Там кто-то выкинул диван, а наши с Лехой подруги заприметили это место и когда был ненастный день, холодный, да еще и с дождем они сидели там. При этом никто не проводил бактериологическую проверку умер ли на диване человек от рака или от туберкулеза. Я ехал в лифте и с надеждой жевал жвачку, питая иллюзии что она хоть чуть-чуть собьет вонь. Дверцы лифта открываются, и я вижу свою Джульету на чьем-то выброшенном диване. «Жизнь и общение маргиналов»— новый документальный фильм Эльдара Богунова. Я убедился в том она или нет, когда подсел и мое лицо от ее было сантиметрах в сорока. Уже тогда зрение мое было в районе «-4-5», а очки я не носил из-за того, что стеснялся. Я старался дышать только носом. Выглядела она как влюбленная девушка и, наверное, и была таковой до того, как я подлез к ней поближе, взял рукой за подбородок и поцеловал. Я почувствовал, что язык сначала был, а потом она начала «флудить» (на жаргоне старых игроков в бутылочку- имитация поцелуя взасос). Я заметил это, но все равно продолжал исправно засовывать язык ей поглубже в рот. Все потому что у меня встал хер, и я начал представлять, как вечером подрочу по воспоминаниям этого… (переходный возраст не сладок, гормонов хватит на троих) Мы уже спустились в лифте к общей компании, а я все не мог от нее отлипнуть. А ей бы в тот момент не помешал противогаз для выживания. Продолжал идти дождь, мы разошлись по компаниям мальчики-девочки и все давай меня расспрашивать. Попик: — «Ну как тебе понравилось, хуй встал? Хах!» Типо в шутку, сейчас понимаю, что нет. Леха: — «Как же она не блеванула? От тебя воняет за метр!» И Леня добродушно: — «Поваль, не ну а реально, тебе понравилось?» Ответ был утвердительным, мне реально понравилось, а мой член был весь в смазке. Мы курили сигареты и делились познаниями о женских телах, как и кого из них можно было бы выебать. И в это же время Динька замышлял отбить какую-то из телок у нас либо доносить за кем-то, если кто-то раньше расстанется, а компаниями мы продолжим общаться. Так и случилось в последствии. Как говорится- «Добро стоит в очереди, а зло прячется повсюду». Леха расстался с Настей Королевич. По какой причине- сказать трудно. Но они были высокопримативными и компульсивными подростками из-за чего часто ссорились и бросали друг друга поочередно. И самое смешное, до того, как Настя бросила Леху она присылала ему стихи Попика, любовные. И все в тот момент, когда они встречались, но просто были в ссоре. Важно для картинки после описанного- Попик был большой любитель реперов и русского репа. Поэтому копировал нигерский стилек в магазинах «Gropp Town». Выглядел он как белый бичуган в псевдореперском наряде. Но ему нравилось, а о вкусах как известно не спорят. И вот после очередного расставания мы с Лехой идем в сторону 39-ой школы со стороны проспекта Ватутина и видим картину- идет Настя Королевич выше на пол головы нереально счастливого Дениса Попкова, он выглядел как пупс в коляске, которому дали огромный чупа-чупс (подарочный, такой обычно косарь стоит). Лицо буквально светилось, но при виде нас щеки его сделались огненно-красными… Он был одет в куртку-балахон и джинсы «как насрано», еще в придачу кепка «снепбэк». Артист цирка уродов, встречайте- Денис Попков! Мы с Лехой сразу же переглянулись и честно говоря были в ахуе. Прошло всего несколько дней после расставания, и мы даже не могли представить, что кто-то вот так будет после своего друга встречаться с его бывшей девушкой. То есть это даже по каким-то гигиеническим соображениям так себе вариант. Но любовь зла, полюбила Хабибулина- полюбишь и Попкова! Мы поздоровались, а Ден ответил: — «Шо вы гуляете? Мы тоже вот тоже гуляем!» Все это с какой-то извиняющейся гордостью и красными потными щеками. Мы с Лехой как-то сдержанно ответили:

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее