Читаем Это я – Никиша полностью

— «Ну что, мы пойдем… Хорошо вам погулять.» А отойдя на три метра повернули головы друг к другу и почти хором: — «Ебать он крыса! Не брезгует же, я бы побрезговал, честно тебе говорю!» И правда был отвратительный осадок после встречи, как будто при тебе кто-то высморкался на газон с громким хлюпом, а потом облизал пальцы от соплей. Попик же пошел летящей походкой дальше. Его Настя потом тоже бросила, а я расстался с Юлей из-за того, что часто болел, а когда выздоравливал предпочитал проводить время с пацанами. В то время мы открыли для себя насвай, и каждая новая вкидка дарила массу эмоций. Особенно мы любили замораживать пакет в морозилке и когда потом закидываешь горстку дерьма себе в рот оно не так воняет и почти не жжет губу, но при этом пиздец как шторит. Никотиновый удар как от двух-трех сигарет, выкуренных подряд! Главное, чтобы холодная минералка была под рукой. А степень расслабления я бы описал небольшим рассказом в рассказе. У нас на районе живет умственно-отсталый Андро. Вроде как Андрей, мы первый раз увидели его в магазине у меня под домом «Птица». Такой продуктовый старого образца с несколькими кассами и продавщицами. Одной из продавщиц была его мать или опекун. Тетка выглядела как блядь на пенсии, которая работала проституткой из-за героиновой зависимости и под дозой встретилась с алкоголиком, который давеча перешел на боярышник. Думаю, из не меньшего количества препаратов во время секса родителей получился Андрюша. Он плохо разговаривал, а глаза его смотрели в кучу. Позже, повзрослев и набравшись мудрости у дворовых алкашей (он целыми днями ходил по двору и здоровался с людьми) он рассказывал: — «Да вот бухал! Пиздец нажрались, катался еще на скутере потом. А было все это в деревне!» Не выговаривая 5–6 букв алфавита и как будто жуя кашу вещал каждый раз Андрей. При чем каждый раз рассказывал одно и то же. И мы далеко не с первого раза понимали, что он точно имел в виду. И вот, возвращаясь в тот день когда я игнорирую Юлю и сижу с Лехой на школьных турниках, а потом на трибунах школьного стадиона. Бетонные руины советского прошлого, за одним деревом всегда стоял водник, а сами они (трибуны) были с утра до вечера заняты местными сявками. Там нас и подкараулил Андро, и мы не смогли убежать от него под кидкой. Впервые! То есть всегда, когда подходил этот уебан мы старались съебаться как можно скорее. Знали же- долбаеб, с диагнозом и пенсией, убьет и продолжит дальше дули воробьям показывать! А тут настолько сильный никотиновый удар, что мы не смогли подняться с ног. Они были словно ватные и дико тяжелые. Леха еле-еле спрашивает: — «Андрей, ты нас не убьешь? Тот ничего не ответил, а просто рассмеялся пизданутым смехом. Легче не стало. А потом нам с Лехой от парадоксальности ситуации стало тоже дико смешно. То есть съебаться надо бы, а не получается. «То хуй длинный, то рубашка короткая» И мы дико заливаемся, медленно соображаем от избытка никотина и начинаем обсуждать Андрея друг при друге. После чего прощаемся с ним за руки:

— «Андрюха, братан, ровной дороги тебе, мы пошли! Рады были пообщаться, хорошо тебе побухать в следующий раз…» В тот момент мы явно отдавали себе отчет, что Андрею не нужно бухать и вообще что-либо употреблять в жизни чтобы быть счастливым. То есть с одной стороны вот такие случаи, а с другой моя телка- Юля Фельтишинова. Конечно же я выбрал треш, угар и содомию в компании пацанов. Она бросила меня по телефону, и я ничего не почувствовал. Просто я как бы прошел некую инициацию- первая телка и первый поцелуй. Уже сейчас задумываюсь, почему это было так важно в тот момент? Недавно пересматривая фильм «Побег из Шоушенка», я наткнулся на такой термин в оригинале, который переводится как «Институционализация» — обретение черт гражданина добропорядочного и соблюдающего общественные законы и мораль. А в классах средней школе моралью двигали женщины от верха до низов. И это важно для девочек, а мальчикам это навязывается что называется «с больной головы на здоровую». Самое приятное в этом было- дрочить, после посиделок с Юлей на руках где-нибудь на лавочке. Я любил потрогать везде, даже пытался через тесные облегающие джинсы потрогать пальцем пизду. И как следует пососаться. С языком и, если повезет без привкуса обеда. Тема взаимоотношения полов очень цепляет большинство людей, надеюсь на большую популярность этого отрывка книги, и я обязательно продолжу на тему первого секса, проституток, первой любви и первых отношений. Сколь важна эта тема для общества и не важна сейчас для меня придется осветить все в злачных деталях и подробностях…

«Как мы с Лениной сестрой на пляж ездили», 2013 год


Как-то в жаркий летний день мне набрал Леня с утра где-то в полдень и сходу спросил.

— Никит, поехали на пляж сегодня? — задорным голосом тоном и добавил еще веселее — ко мне сестра старшая приехала вместе с племянником, познакомлю вас, классно проведем время!

— Лень, а мы при ней бухнуть сможем? — взволнованно спросил я о самом главном.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее