Читаем Это я – Никиша полностью

Нужно вот так заканчивать: — «Открывайте сундучки, доставайте соточки!». Ну а закончить можно: — «Счастья радости желаем, с Рождеством вас поздравляем!». И тут понеслось, мы обошли ВЕСЬ свой микрорайон, мы реально звонили в КАЖДУЮ квартиру, то есть сначала мы поднимались на лифте на последний этаж дома (чаще всего 9 этаж) и стучали во все подряд квартиру кроме как с совсем уж подозрительными дверьми… ВСЕ без исключения дома на улице Королева, проспекте Ватутина, улице Шаландина и Губкина… Мы были настойчивы, особенно долго нажимали на звонок, если выпаливали что в хате кто-то есть и он понял, что пришли калядовщики, но решил, как крыса отсидеться. Один раз я выкинул чьи-то тапки и после этого мы больше никогда не ходили в тот подъезд… Помню, как будто это было вчера- мы с Лехой слышим, что тетка закрысилась и я специально как можно громче в «тамбуре» между квартирами говорю.

— Ну раз ты такая пидараска мы твои тапки выкинем!

На тот момент я уже был опытен в этом деле (Лене и пескарьеру большой привет) и быстро схватил один тапок и буквально в три шага добрался до «общей» урны и выбросил его с элегантным хлопком закрыв крышку мусорки мы побежали по лестнице вниз… Вслед за нами побежала эта сука- тихушница, ну выйди удели внимание пацанам, хоть по конфете дай и то приятно будет… Она же нет, затаилась мразь, а потом еще удивляется с криками.

— Верните тапки! Суки! Верните тапки! Сволочи…

Но было и очень много добрых людей. Открывают дверь, стоят вроде какие-то бичи, хата облезлая и из нее воняет дедушками… При этом внимательно слушает, достает кошлек и протягивает нам четыреста рублей! Мы с Лехой после того как закрылась дверь угарали минут 20 без перерыва. Алексей никак не мог остановится.

— Ахаха! Может она у храма неделю стояла ради этих четырех соток! Ахаха!

Я тоже продолжал смеятся.

— Пиздец, я думал у них еды дома нет… Ахаха! А они нам денег дали больше чем весь прошлый подъезд!

— Никит, пойдем в магаз водки возьмем и сока на запивку! Как раз и конфеты есть на закусь есть… — Леха растянулся в улыбке и добавил- Ну мы и дальше пойдем калядовать, а выпьем на девятом этаже следующего дома!

В холодную январскую зиму мы быстро нашли подвыпившего прохожего, который за 50 рублей «копытных» взял нам 0,7 «Зеленая марка» и апельсиновый сок «Добрый». Все это конечно же теплое, не из холодильника… Но стояли такие морозы, что пока мы дошли к падику и поднялись в лифте на 9 этаж водка уже, была достаточна холодная. Мы по-быстрому выпили бутыль, разливая ее в пластиковые стаканы по 0,2. Там же и поссали, и послушали парочку песен русских реперов, а еще выбросили черт знает сколько оберток из-под конфет. И конечно же, как говорится без соринки в глазу, пошли калядовать в этом же подъезде. На нас в тот раз были карнавальные маски каких-то ярких цветов, предположу, что желтого и синего… Хотя нет, скорее красного и синего, с отблесками стразов белого цвета, цвета Родины! Ох, прошу читателя простить меня, обуял 5-секундный приступ патриотизма… Но вроде отпустило, хух… Продолжим, к чему я все это- через такие маски видно шальные глаза, совсем недавно щедро залитые водкой и еще сильнее «слышно» перегар изо рта, который не забьет ни одна спизженная жвачка из «Магнита». На одном из этажей нам открывает сильно подвыпивший мужик и дослушав до конца нашу колядовку почесал затылок и сказал.

— Пацаны, денег нет, честно… Но есть бухло! Дать вам, возьмете, не обидитесь?

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее