Это я удачно попала!

Мужчина тут же создал вокруг нас знакомую мне звукоизолирующую сферу, очевидно, не доверяя хлипким дверям и находящимся по ту их сторону людям. Однако даже после этого мужчина продолжал молчать, изучая меня. Сомневается в своих выводах? Не уверен, что это я? Или пытается «прощупать» потенциального противника?

Я тоже не стремилась нарушать молчание — это же он меня попросил задержаться. Наконец, удовлетворившись осмотром, мужчина произнес на русском:

— Адептка Ли или Элиза Ладкас, как вас называют за пределами академии. Или вы предпочитаете, чтобы я обращался к вам по имени-отчеству, Елизавета Михайловна?

Если мужчина рассчитывал меня таким образом смутить или напугать, то напрасно: я уже поняла, что он меня узнал, а потому, когда он назвал моё имя, даже не вздрогнула.

— Можно просто Лиза, Алексей Иванович, — ответила я, — простите, не знаю вашего настоящего имени.

Как-то не представлялись нам члены экзаменационной комиссии.

— Всё-таки, вы намного старше меня, — добавила я ехидно, припоминая, что в нашу первую встречу мужчина выглядел лет на десять меня моложе, а теперь… — так что вам простительно называть меня просто по имени.

Алексей Иванович хмыкнул, показывая, что тоже оценил иронию ситуации.

— Я на самом деле старше вас, Лиза. Мне почти семьдесят.

Я присмотрелась к мужчине. Семьдесят — это примерно сорок лет по нашим меркам. Но Алексей Иванович выглядел не старше тридцати пяти, словно и не постарев за те десять лет, что мы не виделись. Что же, некоторые мужчины и в шестьдесят выглядят не старше сорока. Впрочем, женщины тоже.

— И что дальше? — Резко спросила я, решив поскорее прояснить этот вопрос. — Что вам от меня нужно?

Брови Алексея Ивановича в притворном удивлении взметнулись вверх:

— Можно было бы и повежливее, — укоризненно заметил он, — в конце концов, я спас вам жизнь.

— Спасти жизнь и не убить — несколько разные формулировки, не находите? — парировала я раздраженно, не понимая, чего он тянет. В принципе, он был прав: я обязана ему жизнью и своей второй молодостью. И то, как он действует сейчас, говорит о том, что ему от меня что-то надо. Не похоже, чтобы он собирался меня устранить или арестовать — для этого ему совсем не надо было бы со мной беседовать.

— Формулировки сути не меняют, — отмахнулся Алексей Иванович.

— Что. Вы. Хотите? — снова спросила я, чеканя каждое слово и не давая увести беседу в сторону от интересующего меня вопроса.

— Что ж, — напоказ печально вздохнул мужчина, — раз вы так настаиваете, перейдём к делу. Мне нужно, чтобы после окончания академии вы пошли на практику в мой отдел.

— Нет, — вырвалось у меня раньше, чем Алексей Иванович успел закончить.

— Да, — сказал он, — и это не обсуждается. Иначе моих связей хватит, чтобы настоять на проверке аур и подтвердить то, что вы — никакая не Элиза Ладкас. А присваивание чужой личности у нас сурово карается. Вы же изучали законы? Причем, учитывая ваш возраст, по закону за это будет отвечать ваш дед, и, возможно, старшая сестра, а не вы.

Вот как, значит, перешли к угрозам? И схема всё та же — воздействие через родственников. Методы агентов АИЗ разнообразием не отличаются. Что же, у меня есть, что на это ответить.

— Если станет известно, что я — не Элиза Ладкас, то неизбежно встанет вопрос о том, кто же я. И мне придётся поведать об этом, как и о том, каким образом я сюда попала. Сомневаюсь, что у вас были полномочия убивать или отправлять на Бутон неугодных землян.

— Убивать — были, — сухо возразил Алексей Иванович, — хоть и негласные. Но моя инициатива с отправкой вас сюда действительно может мне аукнуться. Не зря у вас говорят: не делай добра — не получишь зла.

— Вот только не надо строить из себя жертву! — возмутилась я. — Пострадавшая тут я, а не вы. И у меня нет никакого желания работать на вашу мутную контору, устраняющую сотрудников за то, что они отказываются выполнять то, что она от них требует!

Алексей Иванович молча сверлил меня взглядом какое-то время, потом сказал:

— Вот как? Значит, старик Ладкас рассказал вам свою историю?..

— Без подробностей, — отозвалась я, ощущая, как внутри всё сжалось от страха за дедушку. Неужели я своими неосторожными словами подставила его? — Что он должен был для вас сделать, я не знаю. Это вы убили его семью?

— Не я, — серьёзно ответил Алексей Иванович. — Я среди тех, кто расследует это дело, и еще несколько подобных. Внутренняя служба безопасности, слыхали? И вы должны нам помочь — не ради себя, так ради деда и его погибших близких.

— Почему я должна вам верить? — настороженно спросила я.

— Ну, не знаю, — протянул мужчина. — Возможно, потому, что я однажды уже вас спас, и теперь не пытаюсь убить?

— Маловато для доверия, — проворчала я, — и меня хотел убить ваш брат, если забыли. Так что ваша якобы миссия вызывает сомнения.

— Вадим… — поморщившись, произнёс Алексей Иванович. — Он мой сводный брат, и он тоже замешан в грязных делах. Пока что мы его не арестовываем, так как есть рыба покрупнее, которую не хотелось бы спугнуть.