Это история счастливого брака

Иногда я полутра проводила под душем, потому что не могла вспомнить, вымыла ли уже голову, и мылила ее снова и снова. Иногда по пути на работу я настолько терялась, что мне приходилось съезжать на обочину и доставать из бардачка дорожную карту. Работала я в четырех милях от дома. Ежедневно просыпаясь в три часа утра, я не могла сообразить, где нахожусь. Несколько минут лежала в постели и гадала, пока мои глаза привыкали к темноте. Спустя некоторое время это перестало меня пугать.

Со временем, сильно позже того, как я оставила «Фрайдис» и покинула Нэшвилл, получив стипендию, позволившую мне написать мой первый роман, я пришла к выводу, что в неудачах и унижении есть нечто освобождающее. Жизнь, какой я ее знала, была разрушена – полностью, прилюдно, и в некотором смысле я была свободна, как, полагаю, свободен тот, кто избежал автокатастрофы. У меня больше не осталось ожиданий, и никто, похоже, ничего не ждал от меня. Я верила, что ничто, кроме мчащейся машины, не способно меня убить. Я знала, что нет ничего, от чего я не смогла бы отказаться.

Однажды много лет спустя на другом конце страны я давала скучный обязательный званый ужин. Среди моих гостей были мужчина и женщина, оба семейные, но из-за работы жившие отдельно от своих половинок. Должно быть, они оказывались вместе на каждом светском рауте, хотя отсутствующие супруги – единственное, что их объединяло. Позже тем вечером разговор зашел о том, где каждый из нас жил в прошлом. После долгих расспросов выяснилось, что женщина уже была замужем раньше, что ее нынешний муж был ее вторым мужем.

Я спросила, когда она впервые вышла замуж.

– Давно. – Она махнула рукой куда-то вдаль. Мне был знаком этот жест. – В прошлой жизни.

– И я была замужем, – сказала я в знак солидарности.

– Итак, вот что мы имеем, – сказал мужчина. – Два из трех браков заканчиваются разводом. Я женат, вы обе – разведены.

Но женщина повторно была замужем. О чем это нам говорит?

– Мне казалось, один из двух, – сказала я.

И возможно оттого, что он чувствовал себя в безопасности со своей женой, находившейся от него за тысячу миль, он покачал головой. В людях, которым повезло, может быть нечто жестокое. Они приравнивают везение к личным достоинствам.

– Два из трех, – сказал он.

Когда вы будете думать об этой статистике, подумайте обо мне. Я одна из тех, кому это удалось; я развелась. Я разорвала на части моральную ткань этой страны.

* * *

Вскоре после этого журнал «Тайм» опубликовал на первой полосе статью мужчины, разглагольствовавшего о «суперклятвах» в наш век одноразовых браков. «Суперклятвы» должны были продемонстрировать более высокий уровень преданности, они должны были стать частью более серьезного церемониала. Должны быть обещания, юридические и моральные, свидетельствующие, что пара обязана подчиняться длительному брачному консультированию до развода; что развод может быть предоставлен лишь с прошествием определенного времени, проведенного в браке. Развод, говорил автор статьи, стало слишком легко получить. Шаг вперед, шаг назад.

Шаг вперед – может быть. Сделайте институт брака крепче, если хотите. Запретите часовни в Лас-Вегасе с неоновыми свадебными колоколами, требуйте, чтобы заявление о бракосочетании составлялось на манер налоговой формы, но оставьте развод в покое. Это очень выматывает. Я не знаю никого, кто, вступая в брак, предполагал бы, что придется искать запасной выход; я не знаю никого, кому удалось бы беспрепятственно уйти. Чтобы уйти, вы должны привлечь суд, вы должны засудить человека, с которым живете, ради собственной свободы. Вы должны отделить свою жизнь от жизни другого человека и остаться один на один с океаном. Ничего общего с легкостью и беспечностью. Ничего общего.

Также я не думаю, что кто-то должен ждать три, шесть, девять месяцев, в зависимости от законов штата, чтобы развод вступил в силу. Прекращение брака – дело серьезное, но нам не нужно, чтобы штат диктовал период ожидания, мол, так мы сможем понять, насколько хорошо знаем самих себя. Через три недели после того, как я ушла от мужа, он позвонил и сказал, что у меня есть неделя, чтобы вернуться домой или подать на развод. Что самое удивительное, о разводе я даже не думала; я ничего не планировала дальше чем на пять минут, но теперь, когда знала, что по истечении недели не смогу вернуться, позвонила адвокату.