Это кажется непомерным… но вовсе не означает, что всего этого не было

А в те дни мы с этими парнями провели не один вечер в Лорелской начальной школе (Laurel Elementary School), придумывая всевозможные удивительные способы использования школьной площадки. Площадка была местом тусовки для любого голливудского подростка с велосипедом, скейтбордом, бутылкой выпивки или «травкой», чтобы покурить. У площадки было два уровня, соединённых длинным цементным пандусом, – она просто умоляла, чтобы её объездили скейтбордисты и велосипедисты. Мы использовали все её преимущества, разобрав школьные столы для пикников, чтобы сделать из них трамплины и соединить ими два уровня. У меня не вызывает гордости наше нескончаемое разрушение общественной собственности, но съехать вниз по этим пандусам и перемахнуть на своём велосипеде через забор – это был просто улёт, и это того стоило. Насколько то, чем мы занимались, было антиобщественным, настолько это притягивало разносторонне мыслящих людей; многие парни из Голливуда, кто продолжал потом кататься на велосипедах, проводили здесь время. Я помню Майка Бальзари (Mike Balzary), более известного как Фли (Flea) , который околачивался с нами, играл на своей трубе, и граффитчиков, всё время рисовавших свои «фрески». Эта площадка была неподходящим местом для выражения своих идей и мнений, но каждый из нас гордился тем миром, который мы создали. К сожалению, крайними остались учащиеся и учителя той школы, которым пришлось платить по счетам и каждое утро ликвидировать вчерашние последствия.

Директор школы принял немудрое решение: решив разобраться с ситуацией самостоятельно, он затаился, чтобы однажды ночью выйти к нам лицом к лицу. Но это не сработало: мы продолжили его дразнить, он не на шутку разозлился, а вместе с ним и я со своими друзьями. Ситуация настолько быстро вышла из-под его контроля, что какой-то прохожий вызвал копов. Ничто так не заставляет шайку мальчишек бросаться врассыпную, как звук полицейской сирены, и поэтому большинство из присутствовавших разбежались. К несчастью, я не успел. Я и ещё один парень оказались теми единственными двумя, кого схватили; нас пристегнули наручниками к перилам прямо перед школой посреди улицы, чтобы на нас могли посмотреть все. Мы были как стреноженные звери, брели в никуда, и никто из нас не был тому рад. Навстречу полиции мы не пошли: мы хохмили, назвались выдуманными именами и делали что заблагорассудиться, разве что не хрюкали на них и не обзывали их свиньями. Они продолжили задавать вопросы и сделали всё, чтобы запугать нас, но мы отказались сообщить наши настоящие имена и адреса, а поскольку у двенадцатилетних нет документов, полиция была вынуждена нас отпустить.

Половое созревание настигло меня в возрасте примерно тринадцати лет, когда я ходил в младшую среднюю школу Бэнкрофт (Bancroft Junior High) в Голливуде. Все мои переживания, связанные с разладом в моей семье, отошли на задний план под влиянием нахлынувшей мощной волны гормонов. Сидеть весь день в школе казалось бесцельным, поэтому я принялся пропускать занятия. Я начал регулярно курить «травку» и, забыв обо всём, гонял на велосипеде. Я находил, что мне было трудно контролировать себя, – я немедленно хотел сделать то, что приходило мне в голову. Однажды ночью, когда я со своими друзьями размышлял над тем, как бы нам вломиться (зачем я уже и не вспомню) в “Spokes and Stuff” – тот самый магазин велосипедов, в котором мы постоянно проводили время, – я заметил, что какой-то мальчишка подглядывает за нами из окна дома на другой стороне улицы.

«На что ты уставился? – крикнул я. – Хватит на меня смотреть!» А затем я швырнул в окно тому парню кирпич. Его родители, разумеется, позвали копов, и пара полицейских, которые отреагировали на их крик, преследовали меня и моих друзей по всему городу весь остаток ночи. Мы гнали на наших велосипедах, спасая наши жизни, через весь Голливуд и западную его часть; мы заворачивали на улицы с односторонним движением и ехали против движения, мы срезали путь через переулки и через парки. Мы были такими же упорными, как и Джимми «Попай Дойл» (Jimmy “Popeye Doyle”), персонаж Джина Хэкмэна (Gene Hackman) из фильма «Французский связной» (“The French Connection”). Каждый раз, когда мы сворачивали за угол, они уже были там. Наконец мы влетели на Голливудские холмы (Hollywood Hills) и спрятались в овраге в стороне от дороги, как банда разбойников с Дикого Запада. И, как это обычно случается в фильме про ковбоев, едва мы решили, что стало безопасно, вылезли из своего убежища и направились к ферме, проезд нам перегородили те же самые помощники шерифа.