Это кажется непомерным… но вовсе не означает, что всего этого не было

Пока шло сведение обоих альбомов, неприязнь Алана Нивена и Эксла друг к другу достигла апогея. Остальные участники группы пытались их как-то примирить, но претензии Эксла к Алану зрели в течение не одного года – с того дня, когда Эксл обнаружил, что Алан был не только продюсером и менеджером группы “Great White”, но и выступал в качестве соавтора песен этой группы. Нельзя также отрицать того факта, что Алан зачастую был самоуверен и упрям, и Эксл не всегда был согласен с позицией Алана. Поэтому временами Экслу, казалось, что его принуждают делать то, что он вовсе не был склонен делать. Эксл считал, что у Алана развилось самолюбие, которое было у всех менеджеров, от Малькольма МакКларена (Malcolm McClaren) до Питера Гранта (Peter Grant). При этом мы были такими же самолюбивыми, как и Алан.

Я был самым главным сторонником Алана, пока одно происшествие не отдалило меня от него. Однажды мы с Рене проводили вечер в его доме вместе с ним и его женой Камиллой (Camilla), и Алан позволил себе сказать что-то неуместное Рене. Я не помню, что именно он сказал, но это было достаточно неприятно, из-за чего мы встали и немедленно ушли. Я никогда этого не забуду и не буду повторять этого здесь. Несмотря на то, что я любил Алана за то, что он сделал для нас, но я не слишком был против, когда Эксл выступил с предложением выгнать Алана. Я знал, что всё к тому и шло, но я и не думал, что это окажется переломным моментом в нашей истории. Оглядываясь назад, я чувствую, что эта смена менеджера была тем этапом, той паузой перед взлётом группы на вершину успеха и началом её падения.

Тем не менее, я помню, как на горизонте показался Даг Гольдштейн (Doug Goldstein). В жизни Эксла Даг сумел занять особое место, и поэтому, как только Эксл принял решение выгнать Алана, я не думаю, что вышло совпадение, когда Даг оказался как раз рядом, чтобы принять бразды правления. С самого начала Даг совершал стратегические шаги. Он походил на хищника, затаившегося в засаде. И хотя в самом конце нашего пути никто не был более ответственным за гибель “Guns N’ Roses” чем сами “Guns N’ Roses”, менеджер группы Даг Гольдштейн оказался катализатором. Его принцип «разделяй и властвуй» оказался подручным инструментом на пути к концу группы.

Если вы окинете взглядом историю гибели величайших рок-групп, то вы увидите, гораздо чаще, чем хотелось бы, что многие из групп в погоне за успехом увольняли своих первоначальных менеджеров, и как только они так поступали, они оказывались в большой заднице (fucked up). Я просто вне себя, оттого что мы поступили точно также.

Поступали ли мы губительно для себя самих или нет, но, не взирая на все противоречия между участниками группы, у нас была страсть к музыке и к движению вперёд любой ценой. Но позор нам, потому что группа была разрушена извне.

Было чувство, что мечта стала явью, но только когда мы подготовились к нашему чудовищному по размаху туру, в голове возникла мысль, что нам бы следовало остерегаться своих желаний…

Думаю, что Дагу Гольдштейну потребовалось два дня, чтобы его официально утвердили новым менеджером “Guns N’ Roses”. На тот момент сведение альбомов ещё не было закончено, но Дагу уже с самого начала было необходимо делать в звукозаписывающей индустрии себе имя и зарабатывать деньги, а мы были просто замечательным объектом для этого. Даг немедленно организовал для нас серию концертов, поэтому в перерывах между выступлениями мы возвращались в студию, чтобы заканчивать работу. Наше расписание выступлений отодвигало на неопределённое время официальный релиз альбомов.

Но нам это всё определённо нравилось. Даг вытащил нас из студии, и мы отыграли концерт в Бразилии на “Rock in Rio” в 1991 году, который оказался первым для Мэтта и Диззи выступлением в составе группы. Это было что-то невероятное; мы отыграли две ночи подряд для 180 тысяч фанатов на “Maracana Stadium”. Это был самый настоящий фестиваль, который длился в течение недель, на котором сыграли все: от “Megadeth” и “Faith No More” до “INXS”, “Run-D.M.C.” и Принца. Кроме того, я не уверен, видел ли я где-нибудь ещё более безумных фанатов “Guns N’ Roses”. Когда мы заиграли бридж в “Paradise City”, кто-то прыгнул с верхних радов стадиона и, похоже, разбился насмерть. Нет слов, чтобы правильно описать ту степень истерии: за стенами отеля толпились люди, и их было настолько много, что мы просто не могли выйти из гостиницы. Мы даже не могли просто поплавать в бассейне, потому что, как только мы спускались к нему, фанаты каким-то образом перелетали через 15-футовую стену, подбегали к нам и практически набрасывались на нас. Они не хотели нападать на нас, но определённо они хотели оторвать от нас хоть что-то в качестве сувенира. Для нас это было ненормально. Мы не могли выходить из наших номеров; а к нашим жёнам, подругам или любым женщинам, которых видели в нашей компании, приставали и, по сути, они были обречены быть растерзанными нашими фанатами.