Это кажется непомерным… но вовсе не означает, что всего этого не было

В мае 1992 года мы объявили, что наша группа совместно с “Metallica” возглавит летний тур, начинающийся 7 июля, – рок-н-ролльной программы ещё масштабнее на тот момент быть просто не могло. Это было очень круто: эти парни только что выпустили “Black Album”, а мы отмечали победу наших альбомов “Use Your Illisuion I, II”. Мы начали наш совместный стадионный тур в Европе, в городе Дублине (Dublin), Ирландия, в мае 1992 года.

Что до моих личных отношений с Рене, то мы расстались с ней во время Североамериканской части нашего турне, потому что кто-то из нашего окружения нашептал ей, насколько неверным ей я был, когда гастролировал. Обман был тем единственным грехом, в котором, как я пообещал себе, я никогда не буду виновен. С моей стороны это была слабость, которая происходила из потребности отдыхать в перерывах между концертами с таким размахом, с каким только было можно, что стало, наряду с беспросветными попойками, моим способом самолечения, способом справляться с неспокойной, эмоционально напряжённой работой, которой всегда сопутствовали два философских начала – радость и горе. Выпивка и девчонки – вот, как я справлялся с этим. На протяжении большей части своей профессиональной карьеры я так никогда и не воспользовался одним из её преимуществ –огромным количеством женщин, которые оказались мне доступны, поэтому, поскольку на тот момент я чувствовал себя не в своей тарелке от того, чем занималась группа, я решил воспользоваться всеми преимуществами своей карьеры.

К сожалению, как это обычно и бывает, всё стало на свои места, лишь спустя какое-то время. Мы были тогда в Чикаго, когда я получил на свой автоответчик сообщение от сводного брата Рене, который был мне отличным приятелем. Я проводил тогда время в компании одной девушки, актрисы, самой что ни на есть настоящей – я её видел в одном фильме. Мы были в моём гостиничном номере, когда я ему перезвонил.

- Привет, чувак, это Слэш. – сказал я. – Что случилось?

- Парень, – сказал он, предельно серьёзно, – я не знаю, как вы там во время вашего тура проводите время, это ваше дело, но я думаю, что тебе лучше позвонить Рене, потому что она из-за чего-то взбесилась. Она не хочет мне рассказывать, в чём дело, но выглядит она чертовски расстроенной.

Я перезвонил Рене, и она высказала мне всё, не упуская ни малейшей подробности. А затем недвусмысленно пригрозила мне тем, что в Чикаго у неё был дядя – не зная о том, что на тот момент я действительно был в Чикаго, – имеющий связи, и который с радостью «позаботился бы обо мне», если бы она его об этом попросила.

Хрясь! Она бросила трубку!

Я отложил в сторону телефон и мгновение продолжал на него смотреть. Затем я повернулся к девушке, которая лежала со мной рядом.

- Слушай, – сказал я, – тебе лучше уйти.

- Ну, ладно. – сказала она раздражённо. Она села на кровати и принялась искать глазами свою одежду.

Подумав минуту, я сказал: «Ну… не прямо сейчас», и затащил её обратно в постель. Нет нужды говорить, что мы с Рене после этого какое-то время не встречались.

* * *

Европейская часть тура была изумительна и наполнена знаменательными событиями. Мы играли концерт в Париже, и Экслу пришла в голову идея о том, что мы могли бы пригласить музыкантов сыграть с нами на концерте и записать это для какого-нибудь глобального телевизионного платного канала. Эксл пригласил “Aerosmith”, Ленни Кравитца, Джеффа Бека, и так всё обустроил, что казалось мне, что эти музыканты пришли к нам сами, без приглашения, потому что они были моими любимыми музыкантами: “Aerosmith” были моей любимой группой, Бек – любимым гитаристом, а с Ленни мы вместе записывали альбом.

Я хотел думать, что со стороны Эксла это была попытка сделать мне приятное, потому что для меня он редко делал красивые жесты. Эксл предпочёл оставаться слепым и не замечать, когда во время турне я выходил из себя. Он свалил всю ответственность за происходящее лично на меня: начиная с того, что я нашёл Мэтта и Гилби, и, заканчивая тем, что я набрал музыкантов второго состава. Думаю, что Эксл рассматривал тот концерт в качестве подачки, потому если он всерьёз задумывал зарыть топор войны, он всегда делал это без слов.

Хотел бы я, чтобы Эксл выражал свои намерения ещё и словами, потому что концерт обошёлся нам очень дорого, и, несмотря на то, что этот концерт посмотрели миллионы, я не уверен до конца, что этого оказалось достаточно. Но, ещё раз повторюсь, я дал на это своё согласие. Говоря по правде, я очень хотел отыграть этот концерт, какие бы непомерные расходы он не принёс нам.