Это кажется непомерным… но вовсе не означает, что всего этого не было

Три наших концерта проходили в the Marquee Club, малюсеньком помещении, где выступали все, от The Who до Девида Боуи (David Bowie) и Sex Pistols. В день концерта мы сначала репетировали там, а потом мы с Даффом выходили на улицу для вечерней попойки с любознательными местными, пришедшими посмотреть на нас. После недели, проведенной на Кенсингтон Хай Стрит, нам стало не хватать вкуса той рок-н-ролльной культуры, к которой мы так привыкли. Не помню, случилось ли это в днем или уже после нашего первого концерта, но, тусуясь там, я завел себе подругу по имени Салли (Sally), которая в то время была очень горячей девушкой «Третьей Страницы» (“Page Three”). «Третья Страница» была приложением английской газеты The Sun, которая каждый день печатала фотографии девушек в нижнем белье или дорогих купальниках, потому что после этого они становились интересными и модными. Я сразу же увлекся Салли. Она веселее проводила свои английские каникулы, потому что всегда знала, куда пойти. Мы тусовались в нескольких публичных домах в районах рокеров Сохо. Одним из них был Intrepid Fox, где я застукал Фила Мэгга (Phill Magg), фронтмена UFO, с разбитыми очками. Не помню почему.

Еще я тусил со своим героем, Лемми Килмистером (Lemmy Kilmister). Во время той поездки открывающая группа встретила Motorhead, и это сделало наши концерты превосходными.

Те концерты в Marquee были громкими и безрассудными; все, что я помню, я помню с большой любовью. Мы играли “Whole Lotta Rosie” AC/DC и “Mama Kin” Aerosmith, а также все наши собственные песни. В оду из тех ночей мы впервые исполнили “Knockin’ on Heaven’s Door”, которую мы, по своей прихоти, включили в репетицию. Я всегда любил эту песню, а также ее живое исполнение – она была более чувствительной, чем на Use Your Illusion. Эти концерты прошли очень даже хорошо, с самого начала нас не считали частью лиги лос-анджелесских хейр-металлических групп, которые были известны по всей Англии. Нас рассматривали как что-то еще, чем мы были все время. В конце концов, чувствовалось, что нас этим оправдывали.

После этой поездки мы вернулись в Л. А., чтобы добавить последние штрихи на альбом. Эксл принес нам распечатку рисунка Роберта Уильямса (Robert Williams) и мы все согласились с тем, что именно он должен стать обложкой альбома – на нем был изображен монстр с кинжалами вместо зубов, нападающий на робота, склонившегося над бесчувственной женщиной в разорванном платье и со спущенными трусами. Мы думали, что рисунок был идеальным; мы даже взяли его название в качестве названия своего альбома – Appetite for Destruction.

Все было великолепно, альбом вышел, как и предполагалось, с рисунком Уильямса на обложке, и ни у кого не возникало никаких проблем с этим. Так было до тех пор, пока Тайппер Гоур (Tipper Gore) и ее группа давления PMRC не взялась за него. Они были очень влиятельными музыкальными критиками в то время, но нас это не волновало – мы начали спорить до тех пор, пока Тайппер могла ругать нас.

Наше желание было отклонено: Geffen получили столько жалоб на наш альбом, что он был запрещен еще до того, как поступил на склады национальных магазинов. Мы говорили, что большинство розничных магазинов вообще не волнует обложка, а остальные требуют не менять обложку, а поместить альбом в коричневые бумажные пакеты. Так как у нас было, что продавать, но никто не хотел этим заниматься, мы все же решили пойти на компромисс и заменить обложку: рисунок Уильямса мы разместили на внутренней стороне обложки. Парень, с которым мы познакомились в Адском Доме, изобразил нас пятерых в виде черепов на кресте, что было настолько потрясающе, что мы использовали его рисунок в качестве обложки, а Эксл сделал такую же татуировку на руке. Он стал крутым дизайном, даже несмотря на то, что мы были расстроены вынужденностью проглотить обиду и смириться с обстановкой, мы покончили с новинками, которые так любили. Первое издание с оригинальной обложкой до сих пор является предметом гордости коллекционеров.

С тех пор, как у меня появился рисунок черепов, я начал заниматься дизайном стиля и плакатов группы. Помню день, когда перелопатил пачку Guns & Ammo (Оружие и экипировка) – типичную подборку старых номеров журналов, которую собрал, работая в газетном киоске, пока нашел прекрасный револьвер, который скопировал для нашего логотипа. Я принес рисунок домой; сначала я даже не знал, как их соединить вместе. Я продолжал жить у Ивонны, и однажды ночью, после того, как она и ее мама легли спать, я сел за их кухонный стол и ОН пришел ко мне. Я выкинул изображение револьвера и нарисовал его от руки, потом нарисовал еще один, внизу перевитый розами. Это была очень простая композиция, которая стала логотипом группы.

Как бы там ни было, мы согласились с новым дизайном обложки; я захотел съездить в Нью-Йорк, чтобы понаблюдать за тем, как изготавливаются все необходимые вещи для нашего альбома, а также встретиться с продавцом наших футболок и нашим новым импресарио, Биллом Элсоном (Bill Elson) из ICM. Предполагалось, что это будет очень деловая поездка.