Это любовь (СИ)

Он думал, секс — это просто разрядка, приятное времяпровождение, оказалось, что секс - это вот так, когда будто всё, что было до этого момента, это пресное подобие, неудавшаяся пародия. Чимин с таким ранее не сталкивался, чтобы вот так - одним единственным взглядом разбудить внутри него никогда ранее не просыпающийся вулкан, превратить его тело в безвольный мешок костей, который только подчиняется, не имея своего собственного «я». Это слишком, когда каждый поцелуй - ожог, когда каждое прикосновение забирает с собой отдельный кусок кожи; Чимин в его руках сгорает и превращается в пепел.

Чонгук трахает грубо и глубоко, но ему мало: он хочет слиться, превратиться в единое, потому что от этого маленького тела в его руках, невероятно пластичного и гибкого, у Чонгука перехватывает дыхание. Чимин как самое выдержанное вино, он разливается сладкой патокой по крови, так, что Чонгук готов испивать его всю жизнь.

Чимин не зря пьёт свои милкшейки: по вкусу он лучший коктейль из всех, а его блестящие пахнущие карамельные губы — это вишенка на торте. Чонгук их сосёт, вылизывает, кусает и не может насытиться. У Чонгука с этим мальчишкой все желания рвутся наружу, его бы не в туалете наспех трахать, а на шёлковые простыни уложить и миллиметр за миллиметром изучать тело, на каждом участке оставляя свою печать, а еще - написать на нем своё имя и никогда не отпускать. Чонгук готов любить его каждую ночь, каждую секунду своих часов посвятить ему. Наверное, это похоть. Если да, то она пройдёт совсем скоро: Чонгук его выебет, и всё закончится.

Чонгук водит по его члену, ускоряется сам и руку ускоряет тоже; Чимин кончает на свой живот, его трясёт в послеоргазменной судороге. Чонгук вжимает его в себя и кончает следом, а потом - выходит, аккуратно сажает его на подоконник, стягивает с себя презерватив и застёгивает брюки. Сам вытирает салфетками живот Чимина, не позволяя тому шевельнуться, но Чимин спрыгивает вниз, и Чонгук заправляет его рубашку в брюки, снова целуя мокро и долго, и выходит первым. Так ничего и не сказав.

Оставляет опустошённого и оттраханного до состояния не состояния парня внутри и возвращается в зал. Чимин долго поправляет волосы, два раза умывается и заставляет себя вернуться в зал. Треснуто улыбается Юнги, который так же слишком увлечён Тэхеном. На вопрос Мина, почему так долго, Пак говорит, что выкурил три подряд; Юнги не переспрашивает, только укоризненно качает головой. Чонгук помешивает лёд в своём виски и смотрит на парня, не отрываясь. Чимин притворяется, что копается в десерте, но взгляд, прожигающий его лицо, не чувствовать невозможно. И Чимин смотрит в ответ, поднимает веки и тоже долго и пристально всматривается, думает, есть ли у него душа, бывает ли она у таких. Смотрит и понимает, что на своей теперь рана размером в ладонь, лечи-не лечи: будет ныть и зудеть, а в самые тёмные ночи открываться и кровоточить по-новой, потому что у таких, как Чонгук, души не бывает. У таких, как Чимин, таких парней - тоже.

Наконец-то, ужин подходит к концу. Пак, бросив быстрое “пока”, первым бежит к порше, а Юнги ещё пару минут общается с парнями у входа.

У Мина отличное настроение, Чонгук, оказывается, принимает его предложение. А ещё Юнги долго и с восторгом рассказывает о Тэхёне, и Чимин бы приревновал, если бы собственные мысли дали такую возможность, перестав подкидывать картинки с Чонгуком. Наверное, это временное помутнение, с кем не бывает, просто захотелось разнообразия, или тупо месть Юнги за обиду, за то, что он буквально не отрывал взгляда от Тэхёна. Пройдёт. Тут без вариантов.

Тэхён в восторге от Юнги и даже не скрывает этого, всё рассказывает, что Юнги, оказывается, лично знаком с его любимым режиссёром и, более того, в прошлом году посещал показ, где участвовал и Ким. Чонгук слушает в пол-уха, даже на дороге с трудом концентрируется, все его мысли сейчас заняты Чимином. Наверное, это просто влечение, похоть; захотелось, и Чонгук поддался, должно отпустить. Точно должно. Он же получил, что хотел.

***

Вот только, спустя четырнадцать дней, ничего не проходит. Чимин теперь только о Чонгуке и думает, сам неосознанно вслушивается в разговоры Юнги, и, когда тот говорит с тем по телефону, Пак почти не дышит. Чувствует себя девчонкой-подростком, бесится, что уже две недели прошло, а он живёт воспоминаниями. Каждый жест, каждый взгляд, каждое слово, блядский прищур, ожоги на коже и вкус виски на губах — всё помнит, в узелки собирает и откладывает в памяти. Не хочет верить, что это и есть любовь.

Чонгук улетает в Токио на следующий день, заключает пару выгодных контрактов, отмечает в лучших ресторанах, празднует, как с Тэхёном, так и без него, но не забывает. Ни на минуту. Всё так же помнит вкус его губ, его голос в ушах, его детский взгляд, так тонко граничащий с блядским, не может избавиться от Чимина: даже если кожу с себя снять - не забыть уже.