Читаем «Это мой город» полностью

Ленинские, вернее Воробьевы, горы очень люблю. И вообще юго-запад: Хамовники, Фрунзенскую набережную. И Патрики, и Брюсов переулок.

Не так мне близки Чистые пруды. И даже, кстати, Рождественка, Неглинка. Я бы не жила там сегодня, но вся старая Москва мне нравится. Друзья живут на Каретном Ряду, и когда приходишь в квартиру в старом доме, сразу чувствуешь историю города.


НЕЛЮБИМЫЕ РАЙОНЫ…

Были, но я как-то пересмотрела этот вопрос. Раньше я совершенно не чувствовала проспект Мира. Но за последние несколько лет Москва стала стремительно меняться визуально: ушли страшные билборды, перетяжки… При том, что я люблю юго-запад, я совершенно не любила район Ленинградки, хоть и училась там. А недавно несколько раз туда приезжала: то по работе, то в гости, то на съемки – и поняла, что это направление очень поменялось и стало симпатичным. Я не говорю о каких-то дальних районах, где я не была, Медведково например, речь об относительном центре. В целом я изменила свое отношение к некоторым районам просто потому, что город привели в порядок.


РЕСТОРАНЫ…

Я люблю и бываю в разных. Есть любимые, куда я хожу постоянно, но вообще могу зайти в любой: и в демократичное место съесть итальянскую пасту, и в более сложное, гурманское. И дома готовлю. На Патриках недавно открылся новиковский японский ресторан Shiba, напротив Pinch. Если хочу согреться зимой, ем там суп – очень вкусный. Традиционно люблю ресторан «Vаниль». Если хочу русскую кухню, иду в «Пушкинъ». Это бывает не так часто, что я хочу русскую еду, но если случается, то меня несет туда. Чаще всего я там оказываюсь после Нового года, числа первого. Еще нравится «Уголек». А некоторые рестораны мне не подходят – это как химия, как любовь с человеком.


ГЛАВНОЕ ОТЛИЧИЕ МОСКВИЧЕЙ ОТ ЖИТЕЛЕЙ ДРУГИХ ГОРОДОВ…

Понятие «москвич» стало расплывчатым. Москва, как Нью-Йорк, принимает всех на первый взгляд, а дальше происходит проверка. И человек, как лягушка, взбивающая лапками из молока масло, либо выживает в этом непростом городе, либо город его выбрасывает. Я таких людей мало знаю, потому что мои знакомые москвичи, которые сюда приехали, покорили этот город. Москва принимает и любит всех, но испытывает на прочность. Этим и отличается москвич от жителей других городов – он должен быть гибким и легко адаптироваться к разным условиям и быть сильным. Людям мягким и любящим спокойный ритм тут сложно выжить, да и делать тогда нечего в этом великолепном городе.


МОСКВА ЛУЧШЕ ДРУГИХ МИРОВЫХ СТОЛИЦ ТЕМ, ЧТО…

Она чище. По крайней мере центр. Мы перестали замечать эти очевидные вещи, потому что для нас это становится само собой разумеющимся. А если ты приедешь в тот же Париж, то сразу обратишь внимание, что по сравнению с Москвой он более неряшливый.


МНЕ НЕ НРАВИТСЯ…

Как реставрируют старый фонд. Мне сложно понять, почему в Париже или в Риме реставрируют лучше. Возможно, в этом виноваты климатические условия: летом жара, зимой чудовищный холод, чего нет ни в Риме, ни в Париже. Мне не нравится, как выглядят наши памятники. Москва – красивый город. Почему не ставить здесь соответствующие памятники? Я вчера ехала от Бауманки, было морозно и солнечно, город был как прозрачный: и «Сити», и Кремль, и старые дома – такая красота. Хочется, чтобы сохранилось старое, и если и возникает что-то новое, то чтобы оно органично вливалось. Когда я проезжала мимо памятника Калашникову, я думала: «Неужели это правда произошло в XXI веке?» (находится на Садовом кольце, на пересечении Оружейного переулка и Долгоруковской улицы, автор – Салават Щербаков, создавший также памятник князю Владимиру). Это просто стыдно. Калашников, кстати, стоит на фоне стеклянного здания, которое зачали еще в лужковские времена и достроили только недавно, и оно мне нравится (бизнес-центр «Оружейный», в народе называемый зиккуратом).

Это то, что мне не нравится, а в остальном мы во многом выигрываем. Ресторанная культура захватывает Москву. Конечно, у нас немножко другой менталитет – все равно принято готовить дома, и есть семьи, где так и происходит. Но есть и те, кто стал ходить есть в ресторан. Не по праздникам, а просто поесть. Модные магазины, галереи, музеи, театры – у нас есть все. Снимается много фильмов – в центре я постоянно вижу съемочные площадки. Словом, я люблю свой город.

Я так гордилась им этим летом, когда иностранцы съехались в Москву на чемпионат и влюбились в этот город. Они не понимали, чего мы все время жалуемся, что у нас все плохо: то Путин плохой, то еще кто-то. А на самом деле у нас все неплохо. По крайней мере в Москве.

РЕЖИССЕР

Марина Брусникина

о тех людях, которые ходят по Москве и не знают ни истории, ни географии города, и о том, что в этом нет ничего плохого и ничего хорошего

Я РОДИЛАСЬ…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
100 знаменитых загадок истории
100 знаменитых загадок истории

Многовековая история человечества хранит множество загадок. Эта книга поможет читателю приоткрыть завесу над тайнами исторических событий и явлений различных эпох – от древнейших до наших дней, расскажет о судьбах многих легендарных личностей прошлого: царицы Савской и короля Макбета, Жанны д'Арк и Александра I, Екатерины Медичи и Наполеона, Ивана Грозного и Шекспира.Здесь вы найдете новые интересные версии о гибели Атлантиды и Всемирном потопе, призрачном золоте Эльдорадо и тайне Туринской плащаницы, двойниках Анастасии и Сталина, злой силе Распутина и Катынской трагедии, сыновьях Гитлера и обстоятельствах гибели «Курска», подлинных событиях 11 сентября 2001 года и о многом другом.Перевернув последнюю страницу книги, вы еще раз убедитесь в правоте слов английского историка и политика XIX века Томаса Маклея: «Кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего».

Илья Яковлевич Вагман , Инга Юрьевна Романенко , Мария Александровна Панкова , Ольга Александровна Кузьменко

Фантастика / Публицистика / Энциклопедии / Альтернативная история / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары / Документальная литература
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное