Это мрачнее, чем вы думаете

— Извини, Джаг, но я чего-то не могу отличить пику от червы. — Его голос звучал хрипло и нервно. — Знаешь, что я тебе скажу, эта работенка начинает действовать мне на нервы. Поначалу-то все выглядело как нельзя лучше — двадцать баксов в день только за то, чтобы никого не пускать в лабораторию… Но теперь мне и денег этих не надо.

Его партнер аккуратно собрал карты.

— А чего так, Чарли?

— Прислушайся, Джуг… Да в городе воют, похоже, все собаки до одной. Хотел бы я знать, в чем тут дело. А эти типы из Фонда — они чего-то до смерти боятся… да и чертовски странно это, как внезапно помер старый Мондрик, а следом за ним погиб и Читтум. Ну, а Квейн и Спивак ведут себя так, будто знают, что теперь очередь за ними. Что бы у них там ни было в этом их зеленом ящике… я и за двадцать миллионов не соглашусь в него заглянуть!

— Ну, Чарли, по-моему, ты просто слишком много думаешь. На работе вроде нашей думать вредно. Все законно… а двадцать баксов — это двадцать баксов. — Джуг тупо смотрел прямо на крадущихся мимо него волка и удава. — А я бы хотел узнать, что это они там такое нашли. Не верю я в эту историю о проклятии, которое Мондрик вроде как вырыл из древних могил. Но что-то же они нашли!

— Я не знаю и не хочу знать, — настаивал Чарли.

— Может, ты думаешь, что они психи? — Джуг посмотрел на закрытые двери лифта, на пустую лестницу. — Может, так оно и есть. Может, они слишком долго просидели в этой своей пустыне. Вполне возможно… но я лично так не думаю.

— А что ты думаешь? — неуверенно спросил Чарли.

— Мне кажется, они нашли нечто, стоящее того, чтобы нанимать специальную охрану. — Джуг нежно погладил рукоять своего револьвера. — Что касается меня, то я бы с удовольствием заглянул в этот их таинственный ящик. Может, его содержимое и вправду стоит двадцать миллионов. — Он перешел на шепот. — Может, для мистера Спивака и мистера Квейна оно стоит того, чтобы совершить пару убийств.

— Сдавай карты и забудь ты про этот ящик, — пробормотал Чарли. — Этот Фонд — солидное научное учреждение. А двадцать баксов, как ты сам сказал — это двадцать баксов. Мы не знаем, чем они там наверху занимаются, и не наше это дело.

Они не видели ни стройную белую волчицу, пробежавшую к лестнице по коридору, ни длинного пятнистого черно-серого удава, проползшего за ней следом.

Они поднялись на девятый этаж. Здесь приторно сладкий, тошнотворно мерзкий запах стал еще сильнее, и белая волчица, поджав хвост, замерла, неуверенно переминаясь с лапы на лапу. Но удав уверенно полз вперед. Еще одна дверь открылась под напором свободного сознания Бэрби и, кивком головы позвав за собой Април Белл, он проник в коридор, в который выходили расположенные здесь комнаты.

Одна из них была отдана под химическую лабораторию — лабораторный стол, колбы, реторты, аппаратура для химического анализа. Лишь стук капель из плохо закрытого крана нарушал тишину. Жгучую вонь реактивов заглушало смертоносное зловоние, разносившееся от шепотки серого порошка, сохнущего на кусочке фильтровальной бумаги. Април и Бэрби поспешно ретировались.

— Вот видишь, Бэрби, — слабо усмехнулась волчица. — Твои добрые старые друзья пытаются анализировать этот древний яд. И все для того, чтобы нас уничтожить!

В следующей комнате оказался настоящий музей улыбающихся скелетов. Бэрби узнал современного человека и обезьяну, белые пластиковые реконструкции Мустерианского, Челлианского, до-Челлианского типов доисторических людей. Но некоторые скелеты откровенно поставили его в тупик. Кости — слишком тонкие, оскаленные зубы — слишком острые, черепа — слишком гладкие и длинные. При виде этих скелетов мурашки побежали по всему телу Бэрби, от головы до хвоста.

— Видишь, — прошипела волчица. — Они ищут характерные размеры… ищут способ распознавать нас…

В следующей комнате цветные карты, развешанные по стенам, изображали материки Земли — такие, как они есть сегодня, и какими они были в далеком прошлом. Границы ледовых полей в ледниковую эпоху походили на линии фронтов. В запертых шкафах за стеклянными дверцами стояли дневники доктора Мондрика — Бэрби узнал его почерк на обложках.

Вдруг белая волчица тихонько зарычала. Шерсть у нее на загривке встала дыбом. Бэрби увидел, что она смотрит на ветхий средневековый гобелен, висевший под стеклом возле окна. На выцветшей ткани он различил огромного серого волка, рвущего три удерживающие его цепи, чтобы кинуться на стоящего напротив бородатого одноглазого мужчину.