Это мы, Господи, пред Тобою…

Останки дважды рожденного Пушкина тайно, как при первых похоронах, отвезли в прежнюю могилу. Там теперь снова истлевает бесчувственное тело.

Чтобы это не повторилось, я и решился…

XIV. Пять стихотворений

Мы святыни свои расхитили,
Отчий дом, покинув, ушли.
Вечно будем искать обители,
Тихой пристани, новой земли.
Отрекались. Каялись. С верою
Мы искали новых тревог.
Обвевал наши лица серые
Ветер стылых больших дорог.
Кто разбойником, кто иудою
Стал, бредя неторным путем.
Ожидаем ли нового Чуда мы,
Иль совсем ничего не ждем?
О, страна моя! Помнишь, исстари
Наши деды сжигали плоть?
А теперь мы — племя нечистое,
Нас взыскует строго Господь.
Мы во храмах торгуем талантами,
Богохульны и наглы мы.
И глядит Владычица Скорбная
В наши лица глазами Судьбы.
Оправдает ли наше смятение
Перед нашими внуками нас?
Сохранят ли потомки трезвые
Этот страшный о нас рассказ?!
То ли свадьбы нам, то ли тризны
Под спадающий шорох риз…
Так пред ликом скорбной отчизны
Мы опустим ресницы вниз.

Италия — Австрия, 1945 год.

Опустошенность

Все кончилось. Разомкнуто кольцо —
Спектакль сыгран. Грим не нужен.
В оправе зеркала померкнуло лицо
И рот увял. Зрачок устало сужен.
Ты только что, дрожа изнемогал,
Сгорая в пламени «шестого чувства».
И задыхался зал и замирал
С тобою связанный тенетами искусства.
Открой глаза. И не увидишь ты
Ни блеска хрусталя, ни солнечного блика.
Преображенный по велению мечты
Мир потерял убор свой огнеликий.
Погасли рампы праздничной огни
И сцены будничное чрево приоткрыто:
Так озаряет паутинные углы
Ненужный свет забытого софита.
Там холодно и тихо. Там теней
Застыли медленные покрывала,
И кажется бездонней и страшней
Громада темная уже пустого зала.
Поэтами воспетый плащ Звезды
Валяется в пыли. Померкла позолота.
Спектакля сыгранного тленные следы
Подобны меркнущим огням болота.
Все вещи стали грязными и злыми.
Теперь бессонница до самого утра.
Стучится боль ударами глухими…
Так жизни целой кончена игра.

Киселевка. Ночь 4–5 мая.

Перекрестки

Мы прежде были одной душою,
Одной струною, слезой одной…
…когда умрем,
Ты станешь ветром, а я травою,
Ты будешь песней, а я звездой.
Полна предчувствий и ожиданий
Я жду и верю, далекий друг,
Настанет скоро пора свиданий,
Минует скоро пора разлук.
На перекрестках гуляет ветер.
Опять закрыты глаза судьбы.
На перекрестке в такой же вечер
Однажды повстречались мы.

Гулаг